"Лемони Сникет. Изуверский интернат ("Тридцать три несчастья" #5) " - читать интересную книгу автора

- Да. - Клаус покачал головой. - Он сказал нам, что усовершенствованная
компьютерная система не допустит сюда Олафа. Вот вам и компьютер.
Солнышко закивала в знак согласия. Вайолет подняла ее и посадила к себе
на колени. Ниро дошел до особенно визгливой части сонаты, и детям пришлось
пригнуться друг к другу поближе, чтобы продолжать разговор.
- Если пойти к Ниро прямо с утра,- сказала Вайолет, - мы успеем
поговорить с ним наедине, без Олафа. Мы попросим его заглянуть в компьютер.
Нас Ниро может не послушать, но компьютер-то должен хотя бы убедить его
проверить личность Учителя Чингиза.
- Может, Ниро заставит Олафа снять тюрбан, - предположила Айседора, - и
тогда обнаружится одна-единственная бровь.
- Или снять дорогие кроссовки, - добавил Клаус, - и тогда обнаружится
татуировка.
- Но если вы поговорите с Ниро, - заметил Дункан, - Учитель Чингиз
будет знать, что вы его подозреваете.
- Да, и поэтому нам надо быть сверхосторожными, - сказала Вайолет. -
Необходимо, чтобы Ниро узнал про Олафа, но Олаф не узнал про нас.
- А пока, - заявил Дункан, - мы с Айседорой проведем свое
расследование. Может, нам удастся обнаружить кого-то из олафовских
помощников, которых вы описали.
- Это очень бы пригодилось, - одобрила Вайолет, - но только если вы
твердо уверены, что хотите нам помочь.
- Не будем больше об этом говорить. - И Дункан похлопал Вайолет по
руке. И больше они об этом не говорили. Они не говорили о Графе Олафе в
продолжение всей сонаты Ниро, и потом, когда он играл ее во второй раз, и в
третий, и в четвертый, и в пятый, и даже в шестой, и тем временем стало
совсем-совсем поздно.
А бодлеровские сироты и тройняшки Квегмайры просто сидели и
наслаждались теплом дружеского общения. У слов этих много смыслов, но все
имеют отношение к счастью. Хотя, казалось бы, трудно быть счастливым, когда
слушаешь жуткую сонату, вновь и вновь исполняемую человеком, который не
умеет играть на скрипке, когда находишься в жутком интернате, а неподалеку
сидит злодей, без сомнения замышляющий что-то злодейское. Но счастливые
моменты в жизни Бодлеров случались редко и к тому же неожиданно, и дети
научились ценить это. Дункан не снимал своей руки с руки Вайолет и
рассказывал ей о невыносимых концертах, на которых бывал когда-то, при жизни
родителей, и Вайолет была счастлива, слушая его рассказы. Айседора начала
сочинять стихотворение про библиотеку и показала Клаусу то, что успела
записать в свою черную книжку, и Клаус был счастлив внести кое-какие
поправки. А Солнышко, прикорнув на коленях у Вайолет, кусала подлокотник
кресла и была счастлива оттого, что кусает что-то по-настоящему твердое.
Не сомневаюсь, вы и сами догадываетесь, без моего предупреждения, что у
Бодлеров скоро все пойдет еще гораздо хуже, но я хочу закончить эту главу в
момент дружеского общения и не стану забегать вперед, к неприятным событиям
следующего утра, или к дальнейшим тяжким испытаниям, или к ужасному
преступлению, знаменующему конец пребывания Бодлеров в Пруфрокской
подготовительной школе. Разумеется, впоследствии все это будет иметь место,
и не к чему притворяться, будто этого не случилось. Но давайте на минутку
забудем об отвратительной сонате, о кошмарных учителях, о противных
учениках, любящих дразниться, и о еще более злосчастных событиях, которые