"Лемони Сникет. Изуверский интернат ("Тридцать три несчастья" #5) " - читать интересную книгу автора

учителя гимнастики, им очень хотелось, чтобы это не было чепухой. Видя
устремленные на них блестящие-блестящие глаза, бодлеровские сироты больше
всего на свете хотели, чтобы ноги унесли их далеко-далеко от этого человека,
который на самом деле был Граф Олаф.

Глава пятая

Слово "копировать" совсем не такое простое, как кажется. Оно
необязательно значит, что вы собственноручно снимаете копию с чьей-то
картины или подражаете для смеха походке своего профессора. "Копировать" -
значит делать то, что до вас только что сделал другой, то есть следовать его
примеру. Если, скажем, все ваши приятели решили спрыгнуть с моста в реку или
океан, а вы прыгаете в ледяную воду следом за ними, вы их копируете. И можно
понять, почему копировать небезопасно: можно ведь и утонуть только из-за
того, что кому-то до вас пришла в голову такая идея.
Вот почему, когда Вайолет вдруг встала и сказала: "Здравствуйте,
Учитель Чингиз", Клаусу и Солнышку ужасно не захотелось копировать ее.
Младшим Бодлерам казалось непостижимым, чтобы старшая сестра не узнала Графа
Олафа, не вскочила на ноги и не открыла немедленно глаза завучу Ниро на
происходящее. Клаус и Солнышко даже на миг вообразили, что Вайолет
загипнотизировали, как было с Клаусом, когда они жили в Полтривилле. Но
глаза у Вайолет оставались нормальными, нисколько не расширились и
"Здравствуйте, Учитель Чингиз" она произнесла совсем не тем тусклым голосом,
каким говорил загипнотизированный Клаус. И все-таки хоть младшие Бодлеры и
недоумевали, они полностью доверяли своей сестре. Ей удалось избежать брака
с Графом Олафом, когда он казался неминуемым (в данном случае это означало
"сулил жизнь, полную ужаса и горя"). Она, когда срочно понадобилось,
изобрела отмычку, а также благодаря ее изобретательскому таланту дети
спаслись от очень голодных пиявок. Вот почему Клаус и Солнышко, хотя и не
понимали поведения старшей сестры, все равно верили, что у нее имеется
веская причина вежливо поздороваться с Графом Олафом, а не разоблачить его
на месте. Поэтому, чуть помедлив, они "скопировали" ее, иначе говоря,
последовали ее примеру.
- Здравствуйте, Учитель Чингиз, - сказал Клаус.
- Джифидио! - выкрикнула Солнышко.
- Приятно с вами познакомиться. - И Учитель Чингиз ухмыльнулся. Бодлеры
поняли, что он воображает, будто перехитрил их, и очень доволен собой.
- Ну, как по-вашему, Учитель Чингиз? - осведомился Ниро. - Имеет
кто-нибудь из этих сирот ноги, какие вы ищете?
Учитель Чингиз почесал тюрбан и посмотрел с высоты своего роста на
детей с таким хищным выражением, будто перед ним стоял ряд вкусных блюд в
салат-баре, а не пятеро сирот.
- О да, - сказал он скрипучим голосом, который до сих пор слышался
Бодлерам в кошмарных снах. Костлявым пальцем он показал сперва на Вайолет,
потом на Клауса и под конец на Солнышко. - Вот эти трое подходят мне как
нельзя лучше. А эти двойняшки мне ни к чему.
- Мне тоже. - Ниро даже не удосужился упомянуть, что Квегмайры
тройняшки. Затем он посмотрел на часы. - Так, пора на концерт. Все идите за
мной в зал, если только у вас нет желания купить мне кулек карамелей.
Бодлеровские сироты надеялись, что им никогда не придется покупать