"Лемони Сникет. Изуверский интернат ("Тридцать три несчастья" #5) " - читать интересную книгу автора

За несколько лет до происходящих событий, когда Вайолет было десять
лет, Клаусу восемь, а Солнышка еще и в помине не было, семейство Бодлеров
отправилось на ярмарку их округа посмотреть на свинью, которую дядя Элвин
выставил на конкурс. Конкурс свиней показался им довольно скучным, но зато в
соседней палатке проходило другое состязание, которое очень заинтересовало
семейство Бодлеров: конкурс на самую большую лазанью, что, как известно, род
запеканки. Эту лазанью испекли одиннадцать монахинь, она завоевала синюю
ленту и выглядела как большой мягкий матрас. Быть может, оттого, что брат с
сестрой находились тогда во впечатлительном возрасте (имеется в виду десять
и восемь лет от роду), Вайолет с Клаусом запомнили лазанью на всю жизнь и не
сомневались, что такой огромной они больше никогда не увидят.
Но они ошибались. Войдя в столовую, они увидели, что их ждет лазанья
величиной с танцевальную площадку. Она покоилась на громадной подставке,
чтобы не сжечь пол, а особа, раздававшая запеканку, была в предохранительной
металлической маске, так что в прорезях виднелись только глаза. Ошеломленные
Бодлеры встали в длинную очередь и начали ждать, когда особа в металлической
маске бухнет им на уродливые пластиковые подносы по ломтю запеканки. Что она
и сделала совершенно молча. Получив лазанью, сироты прошли дальше и взяли на
конвейере зеленого салата из таза размером с пикап. Рядом с салатом
возвышалась гора чесночного хлеба, а в конце конвейера поджидала еще одна
особа в металлической маске, раздававшая серебряные столовые приборы тем
учащимся, кто не заходил в административное здание.
Бодлеры сказали "спасибо" особе и в ответ им был медленный кивок
металлической головы. Потом они оглядели битком набитый зал столовой. Сотни
детей уже получили свои порции лазаньи и теперь сидели за длинными
прямоугольными столами. Бодлеры увидели нескольких детей, которые явно
побывали в административном здании, - серебряных ложек и вилок у них не
было. Увидели Бодлеры и нескольких учащихся со связанными за спиной руками -
очевидно опоздавших на урок. Было там еще несколько человек с печальными
лицами, как будто им уже пришлось купить кое-кому карамелей и наблюдать за
их поеданием. Сироты предположили, что эти учащиеся не присутствовали на
шестичасовом концерте завуча Ниро.
Но не созерцание этих наказаний заставило бодлеровских сирот застыть на
месте - просто они не знали, где им сесть. Столовая вообще такое место,
которое может озадачить человека, потому что в каждой из них свои правила и
не всегда ясно, где можно пристроиться поесть. Обычно Бодлеры садились рядом
с кем-нибудь из своих друзей, но сейчас друзья остались далеко-далеко от
Пруфрокской подготовительной школы, и поэтому Вайолет, Клаус и Солнышко без
конца оглядывали зал, полный незнакомых людей, опасаясь, что им так и не
удастся куда-нибудь поставить свои уродливые подносы. Наконец они
встретились взглядом с девочкой, которую видели на лужайке и которая дала им
такое странное прозвище, и сделали несколько шагов в ее сторону.
Мы-то с вами знаем, что эта противная девчонка не кто иная, как
Кармелита Спатс, но Бодлеров с ней никто должным образом не знакомил, и они
не представляли себе, до какой степени она противная. Правда, едва они
успели подойти поближе, как она тут же просветила их на сей счет.
- И не думайте тут садиться! - заорала Кармелита Спатс, и несколько ее
грубых, грязных, агрессивных друзей согласно закивали.- Не хватало еще
сидеть со всякими из Сиротской лачуги!
- Мне очень жаль, - сказал Клаус, хотя вовсе не сожалел. - Я не хотел