"Сергей Снегов. Язык, который ненавидит " - читать интересную книгу автора

как и пальто. И в довершение всего он держал в руке лом, как посох - уткнув
острием в землю.
- С вас надо писать картину, Мирон Исаакович, - ответил я на его
тираду. - Вот бы смеялись!
Он повернулся лицом к тундре. Хараелак давно пропал в унылой мгле
дождя, но метрах в четырехстах внизу смутно проступали два здания:
деревянная Обогатительная фабрика и Малый Металлургический завод
скромненькие предприятия, пущенные, как я уже писал, незадолго до нашего
приезда в Норильск, чтобы отработать на практике технологическую схему того
большого завода, который нам предстояло строить.
Альшиц протянул руку к Малому заводу.
- Поймите, он уже работает! Он потребляет кокс, который выжигают в
кучах, как тысячу лет назад. Страна ежедневно теряет в этих варварских кучах
тысячи рублей, бесценный уголь, добываемый с таким трудом в здешней
проклятой Арктике! А я единственный, кто может среди нас положить этому
конец, долблю землю ломом, который мне даже поднять трудно. Где логика, я
вас спрашиваю? Неужели она такая богатая, моя страна, что может позволить
себе эту безумную расточительность - Мирона Альшица послали в землекопы!
Он закашлялся и замолчал. В его глазах стояли слезы. Он отвернулся от
меня, чтобы я не видел слез, я опустил голову, подавленный тяжестью его
обвинений. Никто не смел потребовать с меня формальной ответственности за
то, что с нами совершилось. Крыша упала на голову, внезапно попал под поезд,
свалился в малярийном приступе, короче, несчастье, не зависящее от твоей
воли, так я объяснял себе события этих лет. Меня не успокаивало подобное
объяснение. Оно было поверхностно и лживо, а я допытывался правды, лежавшей
где-то в недоступной мне глубине. Я нес свою особую, внутреннюю, мучительно
чувствуемую мною ответственность за то, что проделали со мной и Альшицем, и
многими, многими тысячами таких, как он и я... Меня расплющивала безмерность
этой непредъявленной, но неотвергнутой ответственности.
Альшиц заговорил снова.
- И вы хотите, чтобы я надрывался в котловане для удовлетворения
служак, которым наплевать на все, кроме их карьеры? Этот Потапов... Что он
пообещал нам вчера и что он сделал сегодня? Нет, я буду сохранять Силы
Мирона Альшица, они нужны не мне, а тому заполярному коксохимическому
заводу, который я вскоре, верю в это, буду проектировать и строить! Ах, эти
лишние кубометры земли, какой пустяк, я за всю мою жизнь не сделаю того, что
наворочает один экскаватор за сутки. Но это же будет несчастье, если Альшиц
свалится от изнеможения и ввод нового коксового завода задержится хотя бы на
месяц!
- Нарядчику и прорабу вы же не объясните этого. Они потребуют
предписанных кубометров...
- Ну и что же? Когда нам объявят норму, я не постесняюсь зарядить
туфту. Ваш приятель Хандомиров только и твердит об этом. Он прав, он
тысячекратно прав! Я заряжу туфту на пятьдесят, наконец, на сто процентов!
Начальству нужна показуха, а не работа - показуху они получат. И пусть мне
не говорят, что так недостойно - совесть моя будет чиста!
К нам подошел Прохоров и полюбопытствовал, о чем мы так горячо спорим.
- О норме, - сказал Альшиц. - И о туфте, разумеется.
- С нормой и здесь будет плохо, - подтвердил Прохоров. - На этом грунте
и профессиональные землекопы не вытянут... Боюсь, нас и туфта не спасет.