"Даниэль Смушкович. Зазеркальное утро" - читать интересную книгу автора

опустевшего чумного города. Она даже не заметила, как Ретт
исчез вместе со своими дурацкими бидонами. Вот-вот...
Вертолеты появились внезапно, как чертики из коробки. Они
шли низко над землей, плотным клином. Эйела бешено замахала
руками. Моторы ревели так, что в первый момент Эйела даже не
сообразила, отчего над дорогой встают фонтанчики пыли. Рассудок
отказывался верить - как же так, свои, аргитяне, стреляют в
нее, даже не поговорив - а ноги уже кинули девушку под хрупкий
навес придорожных кустов нъйира.
Чья-то сильная рука потянула ее за плечо. Несмело повернув
голову, Эйела обнаружила радом с собой Ретта. Он указал куда-то
и пополз, вихляясь всем своим нескладным телом. Эйела
последовала за ним, сжимаясь каждый раз, когда шальная пуля
пролетала над головой, срезая сухие листья.
- Что... это...
- Да молчите! - вполголоса рявкнул Ретт. - Жить надоело? Я
же вам говорил... - голос его на мгновение прервался. Эйела
испугалась, что он ранен, но фельдшер просто выбирал дальнейшую
дорогу под кустами, - ...карантин! Вокруг - армейские кордоны.
Стреляют без предупреждения! Из Торкиль-ридер бегут зараженные,
кто еще может двигаться. Вот их и...
Он опять замолчал, теперь уже надолго.
- Ладно, - проговорил он спустя несколько минут, тяжело
поднимаясь на ноги. - Вставайте.
Рокот винтокрылов стихал вдали. Эйела встала, возмущенно
отметив про себя, что руки ей Ретт не подал.
- Что же мне делать-то с вами? - задумчиво произнес он,
оглядывая девушку с головы до ног.
- Оставить в покое, - зло ответила Эйела, отряхивая смятую
юбку. В воздухе повисли клубы золотой пыли.
- Так ведь убьют же, - равнодушно возразил Ретт. Эйела
подавилась пылью.
- Кто?
- Тут немало народу первые дни шляться будет. Беженцы,
умники вроде вас. Из зоны их армия не выпустит, вот и начнут
ради еды крошить всех на своем пути.
- Цивилизованные дикари? - попыталась поиронизировать
Эйела. Ретт как-то странно посмотрел на нее.
- Люди, - произнес он так, будто это все объясняло. У
девушки начало складываться впечатление, что для фельдшера это
действительно объясняет любую сделанную человеком гадость. Ну
люди, ну что с них, убогих, возьмешь?
- Пойдемте, - фельдшер подобрал валяющиеся неподалеку
бидоны.
Эйела решила не спрашивать, куда. До сих пор все ее
вопросы либо встречались ледяным презрением, либо получали
такой ответ, слышать который не хотелось. В полном молчании
пара проследовала по улице Свободы в старый район, где не было
водопровода и еще сохранились колонки. О тележке Ретт то ли
забыл, то ли решил не связываться.