"Алена Смирнова. Пикник с покойником" - читать интересную книгу автора

любезнейшего человека - словом, положительного персонажа жизненной
трагикомедии.
Вик не без ехидства довел до моего сведения, что с производством у
химиков все в ажуре - лицензировано, сертифицировано и прочее. Они просто
фасуют получаемые в пятидесятикилограммовых мешках удобрения. И этикетки
наклеивают не фальшивые, и цены назначают весьма умеренные.
В Галине Кара-Ленской Сергей Балков не признал свою попутчицу. Более
того, не выразил желания познакомиться с ней поближе. Борис Юрьев,
неустанно пекущийся о его здравии, наябедничал, будто парню стало так худо
после дневных телефонных переговоров со мной...
- Ты что-то вяловата, Поленька, - перешел на личности Измайлов.
- Устала, - призналась я. - Душевно.
- Сильно утомилась, раз Бориса не костеришь, - согласился Вик.
И перестал меня мучить. Лишь добавил, что Некорнюк двадцать лет
разведен. Соломенный вдовец в связях с дамами с тех пор уличен не был.
Видно, бывшая супруга охоту отбила начисто.
- А я сегодня холост или женат? - осторожно осведомился выспавшийся а
Измайлов.
- Если тебя устроит жена после разгрузки баржи, пожалуйста.
- Насколько я разобрался, ты ее мысленно разгрузила, - засмеялся Вик.
И как-то угрожающе произнес:
- Лучший отдых, детка, есть смена рода деятельности. Ну-ну...

Глава 4

В семь утра Измайлов ушел к себе. В семь тридцать мама забрала Севу,
предварительно огласив комнаты стенаниями по поводу съеденной вчера внуком
отравы. Она грозилась "прочистить бедному ребенку желудочно-кишечный
тракт". Севка никогда не подвергался подобным процедурам, о наличии в себе
трактов не догадывался, поэтому на всякий случай пискляво заревел. Я знала,
что под чисткой подразумевается всего лишь салат из свеклы с последующим
задабриванием мученика шоколадом, поэтому не расстроилась.
Письмо от Нинели Михайловны немного запоздало. Она в нем
опоэтизировала свою старую скатерть, которая превратилась в "совершеннейшую
ветошь". Я помнила этот хрустящий тяжелый квадрат льна в незатейливую
крупную клетку. Сколько всего мною лично было на него пролито и вывалено.
Но к очередному застолью скатерть вновь возлежала без пятнышка и складочки.
Она казалась вечной. Будь у меня побольше времени, я бы порыскала по
магазинам и нашла нечто близкое к оригиналу. Но Левушка отправлялся в
аэропорт в три часа пополудни, а мне очень хотелось передать свой презент с
оказией. Да, Лева сегодня должен был бережно вытянуть последний
Зингер-корешок из родной земли. Не мудрствуя лукаво, я шлепнулась на пол
возле телефона. Всего-то сорок пять минут потребовалось, чтобы разыскать
даму, которой клетчатую льняную скатерть подарили несколько лет назад на
свадьбу. Она сочла ее немодной и, не снимая целлофана, уложила в шкаф. Моя
приятельница с ней переговорила, после чего странное существо,
предпочитающее штампованную под кружево импортную клеенку натуральному
русскому льну, согласилось на торговую сделку.
Я позвонила Леве и энергично попросила не застегивать наглухо
какой-нибудь баул, чтобы поместить в него сувенир для Нинели Михайловны.