"Руслан Смородинов. Марья" - читать интересную книгу автора

захоронена некая Марья, годы жизни которой: 1773 - 1790.
Ба-а! - дошло до меня. Да это почти двести лет назад!
Из могильной ямы поднимался туман. Я подошел и заглянул в нее...
И в этот самый миг мне показалось, что сердце выпрыгнуло из моей груди
и разорвалось на траве гнилым помидором...



К вечеру жара схлынула. Солнце клонилось к закату, вонзалось в горизонт
и медленно погружалось.
Грабли, косы, вилы были сложены возле телеги. Развели костер, и мужики
стали сооружать балаганы. Нежные срубленные березки сгибались, связывались
прутьями и образовывали скелет балагана.
Стемнело.
Бабы выпустили на волю печальную песню:

Ой ты, до-олюшка моя-а-а
нещасли-ивая-а-а.
Ой ты, го-орюшко мое-о-о,
горе жгу-учее-е.
Я склоню-уся над реко-о-ой
тонкой и-ивою-у-у
Или, мо-ожет, обернусь
легкой тучею-у...

Летит песня черным лебедем. Летит, стонет.

... Разыгра-алась над земле-о-ой
непого-одушка-а-а.
За неми-илого отда-а-ал
меня ба-атюшка-а.
Ой, с неми-илым я живу-у-у
ровно го-од уж ка-а-ак,
А роди-имый мой ушел
во солдатушки-и...

Еще долго летает над лугом этот плач без слез.
После песни молчали, думали каждый о своем. Вскоре стали просить деда
Анисима рассказать историю его жизни.
Деду Анисиму было за семьдесят. Жизнь он прожил бобылем и объяснял это
одной и той же историей, которую с удовольствием рассказывал и в которую
никто не верил. Однако старики в селе утверждали, что первая часть этой
истории чистая правда.
- Было это, - начал свой рассказ дед Анисим, - лет пятьдесят назад,
может поболе. Проезжала чрез село наше графиня. Звали ея, как и импритрицу
тонешнюю, Анна. Да в карете ея ось лопнула. А я тоне кузнецом сельским
являлся. Пришел до меня прикащик графиньский и говорит: "Ты, кузнец, кровь
из носу, а почини карету. Ежели не сделаешь сие приказание гусударственной
важности, ея сиятельство в ба-альшую печаль войдет". "Че ж, - грю, -
сделаем". Пошел я в кузницу, и к третьим петухам карета была в исправности.