"Майкл Маршалл Смит. Открытые двери" - читать интересную книгу автора

песни что-то значили в их жизни. Но не в моей. Я задумался над тем, как
вышло, что эти песни стали их частью, а моей - нет. Я посмотрел на свою
чашку с кофе, на свою книжку, на мини-пачку сигарет и почувствовал, что
ужасно устал и от них, и от самого себя, устал от своих штанов и от своих
мыслей, от всего, что знал и понимал. Привычность лишила это бесконечное
разнообразие свежести и новизны. У меня просто руки затряслись от того,
насколько все это закоснело в своей привычности.
Наконец я встал и вышел. Я вывалился на улицу в состоянии между
усталостью, скукой и раздражением. А потом я сделал нечто, чего никак от
себя не ожидал. Вместо того чтобы пойти мимо газетного киоска, я развернулся
и снова вошел в паб. Я направился прямо к стойке и попросил пачку легких
"Мальборо". Парень-официант дал сигареты, и я расплатился. Снова вышел на
улицу, посмотрел на то, что держал в руках. Много, очень много времени
прошло с тех пор, как я в последний раз покупал пачку в двадцать сигарет.
Сейчас ведь все так: во всех пабах и барах люди курят десятисигаретные
пачки, просто чтобы показать, что они бросают курить.
Но ведь можно же завязать и с самим бросанием. Можно просто выбрать
другое слово, сказать "двадцать" вместо "десять". Вот и все, что требуется.
Все не так плохо, ты еще не настолько втянулся. Есть другие пути, другие
возможности, другие двери. Всегда.
Я перешел улицу у светофора, а затем, вместо того чтобы вернуться той
же дорогой, какой пришел (по главной улице, мимо станции подземки),
отправился напрямик через какие-то тихие улочки, застроенные жилыми домами.
Местность, где я сейчас живу, довольно холмистая, и когда возвращаешься
из паба, то большую часть пути приходится идти вниз по наклонной. Первый
поворот направо вывел меня на Эдисон-роуд, коротенькую улочку, на которой
стояла школа. Потом я свернул налево, на какую-то улицу, даже не помню точно
ее названия, это была просто небольшая дорожка, вдоль которой стояло
несколько двухэтажных кирпичных домов в викторианском стиле. Ее дальний
конец выходил на Бреннек-роуд, соединяясь с маршрутом, которым я шел бы,
пойди я другой дорогой.
Я как раз шел по этой улице, на полпути между здесь и там, на полпути
между этим и тем, когда это сделал.
Я неожиданно свернул налево, толкнул возникшую передо мной черную
деревянную калитку и прошел к дому, который находился за ней. Не знаю, какой
это был номер. Вообще ничего не знаю об этом доме. Никогда раньше не обращал
на него внимания. Но сейчас я подошел к двери и увидел, что это был частный
дом, не разделенный на квартиры. Я надавил на кнопку звонка. Внутри громко
задребезжало.
Ожидая ответа, я оглянулся, чтобы получше разглядеть сад. Смотреть на
самом деле не на что, такая же ерунда, как везде. Крошечный газончик, грядка
под бобы, небольшое деревце. Справимся.
Услышав, как открывается дверь, я снова повернулся к ней.
На пороге стояла молодая женщина, лет двадцати пяти. Каштановые волосы
до плеч, мягкий загар и белоснежные зубы. Она выглядела очень мило, просто
прелестно, и я подумал: "Отлично, вперед!"
- Слушаю вас, - сказала она, полная готовности помочь.
- Привет, - ответил я и, оттеснив женщину, прошел в дом. Не грубо, не с
силой, только чтобы пройти.
Мимоходом окинув взглядом гостиную (ничем не застеленный сосновый пол,