"Джоан Смит. Опасный флирт " - читать интересную книгу автора

Когда тетя Ловат вышла, Банни напомнил, что я собиралась поговорить со
Сноудом. Он полагал, что от этого человека можно будет узнать важные
подробности, и добавил:
- Вот и еще один слуга, от которого можно избавиться.
Банни надеялся, что я обрадуюсь возможности сэкономить немного на
оплате прислуги.
- Что вы собираетесь делать с голубями? - спросил он.
- Не представляю. Если бы мистер Пелетье был здесь, он бы взял их. Отец
увлекся птицами именно благодаря мистеру Пелетье. Он был бельгиец, и уже
давно вернулся на родину. Они там очень серьезно занимаются выращиванием
голубей. Может быть, Сноуд освободит меня от птиц.
- Но вы и не собираетесь подарить ему голубей?! Пусть он купит их. Ваш
отец заплатил за них солидные деньги. Тех, которых он вырастил раньше, он
продал. Не позволяйте Сноуду воспользоваться вашей неопытностью, моя
дорогая.
- Что мне прикажете делать с ними? - сокрушалась я, пока мы шли к
лестнице, ведущей на голубятню.
Подниматься надо было высоко. Отец застеклил открытую галерею верхнего
этажа и превратил ее в голубятню. Она тянулась вдоль южного фасада дома и
выходила на Ла-Манш. В ясную погоду с нее можно было рассмотреть берег
Франции. Женская часть семейства Хьюмов, стоя на этой галерее, высматривала
корабли, на которых плавали их мужья, со времен королевы Елизаветы. Весной
застекленные рамы поднимались, оставалось только проволочное заграждение,
мешавшее птицам улететь. Перед застекленной частью галереи находилась
сторожевая башенка, дверь из которой вела на лестницу.
Башенка не была застеклена. С нее открывался вид на много миль вокруг.
Этот день был туманным, как и большая часть остальных в это время года. С
океана дул холодный сырой ветер. Он пронизывал насквозь и портил прическу.
Голубятня встретила нас воркованием птиц. Одни сидели на жердочках, другие
неуклюжей походкой важно расхаживали по полу, вытягивая вперед шеи при
каждом движении лапок. Сноуд содержал голубятню в чистоте, но голубиные
перья держатся не очень крепко, и одно парило в воздухе, гонимое ветром.
Кроме перекладин, на которых сидело около дюжины птиц, на голубятне было
небольшое деревце, предмет особой гордости хозяина. Это была маленькая
яблонька, росшая о деревянной кадке. Пользоваться растением дозволялось
голубю по имени Цезарь и иногда его подруге Клео. На этот раз дерево
пустовало. Птицы были самых разнообразных расцветок. Одни серые или
коричневатые, другие переливались фантастическими сочетаниями зеленого,
розового и золотого. Отец знал родословную каждого из своих более сотни
голубей, но должна признаться, что меня птицы утомляли. По мне уж лучше бы
папа разводил лошадей или даже попугаев, если уж его так тянуло к птицам.

Голуби производят впечатление глупейших созданий. Я знала, что они
моногамны, меня страшно удивляло, что эти бесформенные комочки выбирают себе
супруга на всю жизнь, как люди. Мне было известно также, что самыми
замечательными экспонатами в коллекции были Цезарь и Клео. Цезарь преуспевал
в спортивных состязаниях, Клео была ценной производительницей. Отец обычно
не использовал производителей в гонках, хотя Клео в молодости выиграла
несколько состязаний. Смуглый молодой человек с засученными рукавами
тщательно осматривал мешки с кормом в дальнем углу голубятни. Он повернулся