"Леонид Смирнов. Зона поражения ("Черный археолог") " - читать интересную книгу автора

осторожно подергивая за трос. Наконец кошка надежно зацепилась за древесный
сук. В отличие от альпинистского крюка, ее лапы не затронули нервные
отростки, и паопап согласился потерпеть эти мелкие неудобства.
Можно было начинать восхождение. Платон по старинной традиции хотел
поплевать на перчатки, но не дало забрало шлема. Чертыхнулся и полез наверх.
Когда он взобрался на нижний сук, оказалось, что паопап тоже хочет
поучаствовать в трапезе. Просто реакция у него замедленная - в нем больше от
растения, чем от животного. Зато исполины бродячих джунглей не зря зовутся
"тяжелой артиллерией": уж если соберутся на охоту - не остановишь.
Паопап зашевелил ветвями, и на шлем посыпались вялые листья и
зазевавшиеся жуки-короеды. А потом пришло время выкапываться, и зверодрево
выдернуло из земли один из корней. Рывок был так силен, что археолог едва ни
сверзился вниз. Зеленоватый, покрытый узлами корень вырвался из почвы,
хлестанул по стволу, словно пытаясь отомстить за причиненную боль.
Платон укрепился на суку, перевел дыхание. Затем осторожно нагнулся,
захватил рукой хвост кошки и рванул, выдергивая вонзившиеся в кору острия
лап.
Паопап занялся корнем номер два. Бросок кошки на следующий мощный сук
совпал с новым рывком зверодрева. Археолог вместе с пудовым рюкзаком
сорвался со своей опоры и полетел вниз, где уже собралась целая толпа
мелких, на зато самых чувствительных и быстрых хищников.
Когти рыли землю, хвосты нетерпеливо били по прелым листьям, зубы
щелкали, длинные ленты языков извивались, мысленно облизывая Платоновы
пятки. Даже освободившиеся из плена корни паопапа, сколько ни хлестали, не
могли испугать это сборище. Чудища успевали выскочить из-под рушащихся на
них кнутов. Кого-то, конечно, раздавили в давке.
А Платон болтался на тросе в каком-то метре над головами веселой
компании. Кошка успела зацепиться за второй сук и спасла археолога от верной
гибели. Убедившись, что чудом уцелел, и это не адское пекло, а всего-навсего
трудовые будни черной археологии, Рассольников пополз наверх по тросу. Ноги
сплел вокруг троса и быстро-быстро перебирал руками. Спасибо перчаткам -
руки не скользили.
- Первый сук... Второй сук. Надо вскарабкаться и намертво вцепиться,-
бормотал Платон.- Намертво. И перевести дух.
Второй сук уже был совсем близко, нависал над головой корявыми
наростами. И тут случился третий рывок паопапа. Археолога подбросило и
ударило макушкой об эти самые наросты. Хрясть! Он на мгновение потерял
сознание, руки разжались... А когда Платон очнулся, обнаружил, что
по-прежнему висит на тросе, но уже вниз головой. Сплетенные ноги удержали
его.
Зверодреву оставалось освободить последний, самый главный корень. Но
паопап решил малость передохнуть перед последним рывком. Злобная мелочь,
собравшаяся у его подножия, набрасывалась на разлегшиеся на грунте корни. Те
дергались от укусов, взвивались в воздух, хлестали по сторонам, лупили по
земле, словно это она, кормилица, не давала им покоя.
Насквозь вымокший Рассольников плохо видел сквозь запотевшее забрало,
но продолжал взбираться вверх. Третий сук... Четвертый. И четвертый рывок
паопапа...
Археолог вцепился в сук, будто в спасательный круг. Сук подпрыгнул под
ним аж на полметра. Удержаться-то Платон удержался, да вот отшиб себе всю