"Леонид Смирнов. Зона поражения ("Черный археолог") " - читать интересную книгу авторагруппу всем необходимым для работы в экстремальных условиях холодной
планеты. Командир специальной бойцовой группы Малый Шлем 66 Документ 2 (перехват тахионной депеши) Платон Рассольников посвистывал и играл тросточкой не оттого, что душа пела. Просто имидж у него был такой: аристократически-хулиганский. Еще на пятом курсе Маханского университета он получил кличку Атлантида. То ли редкое имя виновато, то ли тяга к авантюрам, но кличка приклеилась намертво и словно бы задала тон всей его дальнейшей жизни. Вместо того, чтобы стать преподавателем, нудно вещать с кафедры или годами сравнивать два фарфоровых черепка, найденных в культурном слое, и высасывать из пальца диссертацию, Платон стал вольным охотником. В поисках ценнейших артефактов он обшарил больше ста планет и прослыл самым удачливым кладоискателем в радиусе тысячи парсеков от Земли. Бар "Голубой трилобит" был построен в виде гигантской раковины морского моллюска-уховерта заезжим коммерсантом сто лет назад. С тех пор в нем почти ничего не изменилось. Отсутствие перемен в стремительно меняющемся мире - немаловажное достоинство для любого питейного или едального заведения. Именно это, а вовсе не близость к дому, привлекало сюда Платона. Завсегдатаев в "Трилобите" привечали. А некоторых даже любили. Ибо всем здесь заправляют женщины. А женщины, как известно, боготворят постоянство - по крайней мере, геянки. Пока археолог добирался до стойки, он пожал две дюжины загорелых рук и поцеловал десяток нежных щечек. Он никогда не делил людей на хороших и вызову, и целомудренные священники, и даже ярые полицейские могли оказаться среди его приятелей. "Чувства должны быть или раскаленными, или леденящими, но никогда теплыми",- сказал кто-то из древних, и Платон вполне разделял эту идею. Барменша знала свое дело. Сейчас от нее не требовалось точить лясы или исполнять танец живота. Она молча выставила Платону стопку текилы и солонку. Опрокинув в глотку первую порцию своего обычного завтрака, он с силой выдохнул пары алкоголя. Спичку поднеси - заполыхает. Выпучил глаза, зажмурился, и когда снова их открыл, был уже в полном порядке. Теперь можно начинать представление. - Рада тебя видеть, красавчик,- промурлыкала барменша. Звали ее Ньянгантуале Бандаргасила, а если короче, Нья. Черная ее кожа сверкала в свете ламп как обломок антрацита, а усеянные красными прожилками белки глаз, казалось, принадлежали погребальной маске фараона. - Ты сегодня обворожительна, крошка,- в тон ей заговорил Платон. Нельзя нарушать правила игры.- Кабы не работа, мы могли бы славно провести время... - Сегодня я вся горю. Не боишься обжечься, умник? - Шрамы красят мужчину... Нья была одета в красное трико из змеиной кожи. И была она ловка, как обезьяна, и быстра, как кобра. Она все успевала: и потрепаться с клиентом, и повилять бедрами, и споро обслужить всех страждущих. Вторая стопка уже была наполнена и, получив толчок, заскользила по отполированной тысячами рук стойке к археологу. Он наблюдал, как она подплывает к "причалу". Промежуток между первой и второй не должен быть ни |
|
|