"Леонид Смирнов. Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу " - читать интересную книгу автора

с наследством я беру все права и обязанности, сопутствующие ему. И обязуюсь
закончить все незаконченные покойным дела, связанные с талисманом, чего бы
мне это ни стоило.
"Об этом я тебя не просил", - читалось во взгляде хозяина. Он протянул
мне талисман, похожий на обломок кованой решетки - семь неровных отрезков
концентрических окружностей, странным образом соединенных между собой. Я
дотронулся до него и отдернул руку - талисман был раскаленным.
Лишь уговорив себя, что это только кажется, я смог взять его, не
обжегшись, и засунул в нагрудный карман. Кто бы знал, зачем он мне нужен? В
ту минуту сам господь бог вряд ли мог предположить, что древняя вещица
очень скоро пригодится Игорю Пришвину.
Разговор был закончен. Мы молча двинулись к выходу из дома. Хозяин так
и не предложил гостю поужинать или хотя бы выпить чаю, что по любому
этикету было верхом неприличия. Вести меня в "операционную" он, само собой,
тоже не собирался.
- Как вас зовут? - уже на площадке парадной лестницы особняка решился
спросить я.
- Генерал-майор от артиллерии в отставке, граф Алексей Петрович
Паншин-Скалдин. - Он коротко кивнул, щелкнув каблуками. - Твое имя мне
известно... - И протянул для пожатия руку. - Прощай, молодой и-чу. Тебе
предстоит нелегкий путь.
- До свидания, господин генерал, - произнес я, спускаясь по разбитым
ступеням. "Нелегкий путь". Что бы это значило? Больше мы никогда не
встречались.


Глава вторая
Девичье пророчество

Разве можно верить предсказаниям морщинистых цыганок? Разве можно
верить болтовне смазливых школьных подружек, мечтающих затащить тебя в
постель? А черт его знает!.. В тот год (понятное дело, в свободное от охоты
и учебы время) я был столь же безалаберным, как и все мои одноклассники -
нормальные оболтусы шестнадцати лет от роду, не обремененные семейными
традициями и суровыми законами Гильдии.
Надо отдать отцу должное: хоть и не нравилась ему моя
безответственность, ох как не нравилась, он не пытался меня стреножить,
обуздать, а значит, что-то сломать во мне. Только бурчал перед сном, прежде
чем пожелать спокойной ночи: "В твои годы я уже кормил семью!" или - еще
лучше: "В твои годы меня брал на охоту сам великий Платонов. Я сидел в
засаде по двенадцать часов и думал лишь о звере. А у тебя ветер в голове".
Впрочем, это была его, Федора Пришвина, идея - на пару лет послать
меня учиться в нормальную городскую гимназию. Чтобы я, в отличие от
большинства молодых и-чу, окончательно и бесповоротно не оторвался от
обычных людей. Хоть и не похожи мы на них и Гильдия закрыта для
посторонних, и-чу должен чувствовать себя частью сибирского народа,
находить общий язык с мирянами. Отец был уверен: это умение мне очень
пригодится. Он оказался прав.
Разве могут миряне предсказать что-нибудь дельное и-чу, которых они
отродясь не понимали и боялись? Даже смешно слушать. Однако я с готовностью