"Дмитрий Михайлович Смирнов. Записки чекиста" - читать интересную книгу автораопять склонился над кипой бумаг, которые лежали на столе.
На следующий день, 21 августа 1919 года, с направлением уездного комитета партии в кармане я уже шагал к знакомому белому особняку с тяжеловесными "дворянскими" колоннами по фасаду. День выдался солнечный, жаркий, а на улицах города стояла непривычная тишина. Как-то не верилось, что в соседней Воронежской губернии и в некоторых уездах Тамбовской уже орудует, вершит расправу над трудовым людом деникинская белогвардейщина. У нас в Липецке мало воинских частей, способных, если прорвутся белые, преградить им путь. Все рабочее население города под ружьем. Потому и тихо, пустынно на улицах и так неспокойно на душе... Удивило, что у входа в одноэтажный особняк Чрезвычайной Комиссии не стоял часовой. Неужели и тут не хватает людей? Пересек просторный двор, вошел в подъезд, постучался в первую же дверь и только здесь, в небольшой комнате, увидел сидящего за столом дежурного. - Вам к кому? - поднял он голову. И, выслушав меня, сказал: - Пройдите к председателю ЧК, третья дверь по коридору направо. Товарищ Янкин у себя в кабинете. О Якове Федоровиче Янкине я уже слышал от Жени Адамова. Приехал он в Липецк совсем недавно из Тамбова, где работал членом Коллегии губчека. Выходец из среды московских рабочих, Янкин во время империалистической войны был призван на службу в царскую армию. После Октябрьской революции, в самом начале 1918 года, вступил в Коммунистическую партию. К работе в ЧК, по словам Адамова, Яков Федорович относился как к выполнению высшего партийного долга. Отсюда происходили и все самые лучшие человеческие достоинства его характера: смелость, неподкупность, преданность революции, глубокое уважение тем, кто кривил душой, был нечист на руку или хотя бы халатно относился к своим чекистским обязанностям. В этих высоких качествах Якова Федоровича я не раз убеждался позднее по совместной нашей работе и всегда старался поступать только так, как на моем месте поступил бы он. Ведь это о таких, как он, до конца преданных партии людях говорил Феликс Эдмундович Дзержинский в одной из своих бесед: - У чекиста должны быть горячее сердце, холодный ум и чистые руки. И таким большевиком-чекистом Яков Федорович Янкин оставался всегда. Но в ту первую нашу встречу я еще слишком мало знал о нем, а потому с некоторой робостью переступал порог кабинета председателя ЧК. Янкин увидел меня, кивнул, отодвинул в сторону какие-то бумаги на столе: - Присаживайся, товарищ комсомольский секретарь. Чем порадуешь? Он спросил это просто, приветливо, и от его дружеского обращения, от самого тона, с которым был задан вопрос, я почувствовал себя несколько увереннее и спокойнее. - К вам, - протянул я направление укома партии, - на работу. Сказал, а сам невольно скосил глаза на собеседника: будь сейчас за председательским столом хорошо знакомый мне Мигачев, я чувствовал бы себя свободнее. Но Мигачев ушел на другую работу, а вместо него Янкин - новый в нашем городе человек. Как он отнесется ко мне, комсомольскому секретарю - мальчишке в застиранной и изрядно поношенной гимнастерке? Однако во внимательном взгляде Якова Федоровича я не уловил ни удивления, ни иронии. |
|
|