"Алексей Смирнов. Арабо-израильские войны" - читать интересную книгу автора

составил 50:0 в пользу иорданцев.
Иными словами, Арабский легион с его гаубицами и "Харрингтонами" был
той реальной силой, которую всерьез опасались и побаивались боевики
подпольной армии "Хагана".
Но чем еще гордился Легион, так это своими людьми. Служба в нем была
престижной и заманчивой для любого молодого человека. И если молодого
иорданца принимали в его ряды - а комплектовался он только добровольцами на
конкурсной основе, то вместе с платком-"куфией" в характерную бело-красную
клетку он приобретал совсем другой социальный статус, неизмеримо поднимавший
его в глазах и мнении односельчан и соседей.
Все солдаты были прекрасно обучены, отлично вооружены и бесконечно
преданы Богу и его Пророку - наместнику его на земле.
Сложнее было с офицерами. Основу штаба Джона Глабба составляли
британские офицеры, в свое время воевавшие в Бирме, на Крите, у Эль-Аламейна
и Монте-Кассино и прошедшие с места высадки в Нормандии вплоть до Гамбурга.
Они являлись действительно профессионалами своего дела, но им был в принципе
абсолютно безразличен разгоравшийся арабо-еврейский конфликт, а Джерузалем
представлял для них всего лишь очередной пункт на географической карте в их
долгой военной карьере.
Совсем другое мнение было у арабских офицеров, занимавших все должности
на уровне "батальон - рота" и ниже. И эта разница во взглядах и подходах
станет причиной серьезного конфликта, который разгорится позднее. Пока и те,
и другие были вынуждены, естественно, следовать приказам Глабб-Паши,
который, в свою очередь, исполнял данные ему в Лондоне инструкции:
- никакого вторжения в зоны, отведенные евреям, и вообще по возможности
изобразить некое "подобие войны", но не более, так как главная роль
отводилась поднаторевшим дворцовым политикам, которые в образовавшейся
"мутной воде" должны были выловить "золотую рыбку";
- Легион действует только на центральном участке, в секторе Иерусалим -
Наблус;
- южная часть до Беэршевы отдается египтянам, северная - в Галилее
сирийцам и иракцам, которые должны были ворваться туда, как съязвил Глабб,
"словно стая волков в овчарню";
- относительно вступления в сам город, так это вообще не
предусматривалось. Джон Глабб считал, что Легион в первую очередь
предназначен для действий в пустыне и ввязываться в схватку с решительным
противником, засевшим в хорошо знакомых ему лабиринтах городских кварталов,
означало бы серьезное истощение его сил.
Он знал, что король не пошел бы на риск лишиться своей армии именно в
момент, когда ему всерьез засветила надежда стать новым Саладином или Калиф
Омаром, и это вполне совпадало с личными воззрениями Джона Бэгота Глабба.
Но совсем другим было настроение среди солдат и простого населения
тогдашней Трансиордании. Под воздействием разнузданной пропаганды,
доносившейся из арабских столиц, попавшись на крючок самых хвастливых и
безответственных заявлений генералов, народные массы Аммана требовали не
"подобия войны", а войны настоящей, причем священной.
Масла в огонь подливали рассказы палестинских беженцев, особенно о
злодеянии сионистов, совершенном в Деир Яссине (что, в сущности, было
правдой). Все это держало народные массы в состоянии постоянного
возбуждения, и король не мог не учитывать таких настроений своих подданных.