"Алексей Смирнов. Арабо-израильские войны" - читать интересную книгу автора

(Эта работа была проделана на так называемом "оружейном заводе" Эль-Кутуба,
который уже существовал внутри Старого города и исправно снабжал его
"коммандосов" смертельными зарядами.) Дауд припарковал "форд" прямо под
окнами штаба Давида Шалтиеля. Завернутый в мешковину пулемет он, озираясь,
вручил солдатам караула. Те, удовлетворясь осмотром, пошли собирать
затребованную сумму. Дауд, извинившись, сказал, что отойдет пока купить
пачку сигарет...
На какое-то время машина осталась без присмотра.
В этот момент подошел часовой, который не участвовал в этой
сомнительной коммерческой сделке. Вид пустого автомобиля без водителя
насторожил его, и, сняв машину с "ручника", он стал проталкивать ее вдоль
здания. "Форд" не "ушел" далеко, мужественного солдата разорвало на месте,
но Шалтиель и его ближайшие офицеры чудом остались живы.
Всего погибло 13 человек, ранено 87.
Взрыв "цитадели сионизма" стал сенсационным событием в те дни, а Фавзи
вновь доказал, что у него "длинные руки".
Подобные акты совсем не облегчали обстановку в городе. На фонарных
столбах в еврейской части появились листовки, где синим по белому
национальными цветами сионистов - объявлялась перепись и мобилизация всех
лиц, в возрасте от 18 до 45 лет, способных носить оружие, для службы в
вооруженных силах. Солдаты с повязками на рукаве патрулировали по улицам и
проверяли документы у посетителей кафе, выявляя "уклонистов". А такие
находились. Одних родители поторопились отправить "на учебу" в Англию и
Францию, зато других, не достигших 18-летия, патриотически настроенные
родственники записывали в организацию еврейской молодежи "Гадна", где они
сразу приступали к "курсу молодого бойца".
Подобные же картины наблюдались и у арабов. 14-летний подросток Касем
Муграби пришел записываться в "Воины джихада". Ему отказали по причине
малого возраста. Тогда мальчишка вытащил украдкой из кошелька своей матери
сумму, приготовленную для покупки продуктов, и на ближайшем "суке" купил
боевую гранату. Выбрав подходящую еврейскую лавку, он без колебаний швырнул
свой снаряд прямо в витринное стекло. "Сегодня я стал мужчиной", - с
гордостью заявил он вечером своим друзьям.
А в это время все большее число обеспеченных семей, с детьми и без,
продолжали выезжать в соседние арабские страны. Дело дошло до того, что сам
Муфтий сделал ряд пламенных обращений к "сынам Палестины", предостерегая их
от этого шага. Наверное, они имели какой-то эффект, но отъезды тем не менее
не прекратились.
В одном из кварталов бок о бок находились арабский колледж и еврейская
сельскохозяйственная школа. Дочь директора колледжа, младшая школьница, с
удовольствием общалась со своими соседями, которые непременно приветствовали
ее скромным "шалом", и вдруг в одночасье Наум, Абрам, Натан и Ури перестали
с ней здороваться, зато увлеченно приступили к рытью глубоких траншей и
ходов сообщения, прямо на границе между двумя учебными заведениями.
Но иногда диалог между двумя представителями одной семитской семьи
продолжался. Одного из них звали Ехошуа Палмон, он был достаточно известный
еврейский ученый-арабист и в те времена пребывал в основном в пустыне под
видом арабского странствующего торговца. Прекрасно владея арабским, также
бедуинским и другими диалектами, у совместных ночных костерков он
внимательно впитывал любую озвученную информацию и постепенно стал