"Алексей Смирнов. Заговор недорезанных " - читать интересную книгу автора

Алексей Константинович Смирнов

Заговор недорезанных

Дело в том, что я мальчишкой был свидетелем того, как в области
изобразительного искусства был задуман и осуществлен заговор недорезанных
дворян и белогвардейцев по перемене курса большевистской эстетической
политики в строну изгнания остатков левых направлений двадцатых годов из так
называемого социалистического реализма. Произошло это у нас в квартире на
Никольской улице (при большевиках улице 25 октября), в бывшей шикарной
московской гостинице "Славянский базар", превращенной жителями в мерзкий
вонючий клоповник. Собственно, вся захваченная и порабощенная большевиками
Москва была превращена за годы советской власти в мерзкое вонючее трущобное
обиталище, заселенное всякой сволочью, съехавшейся со всей бывшей Российской
империи в оскверненный атеистами древний город.
Была масса дворников-татар, системных осведомителей Лубянки, множество
кавказцев, служивших в НКВД-МГБ, ассуров, чистивших сапоги, и просто
деревенских жителей, забежавших, спасая свои шкуры от коллективизации и
искусственных голодоморов, в опустевшую Москву.
Коренных дореволюционных москвичей уже тогда в городе было не больше
двадцати процентов, а в Питере-Ленинграде после зимы 1941-1942 года
- и того меньше.
Наш Славянский базар был клоповником в самом прямом смысле: клопов в
нем было видимо-невидимо. Они ходили стаями, как муравьи, из номера в номер,
и когда кто-нибудь из жильцов их морил, то остальные обитатели берлог, в
которые были превращены бывшие дорогие номера бельэтажа, тут же выбегали в
коридор и насыпали у своих дверей валики-редуты из дуста в виде буквы "П",
чтобы клопы к ним не забегали. Но насекомые все равно ползли через щели в
стенах и через систему дореволюционного еще калорифера, который был проделан
в стенах и периодически работал. Помню выдвижные фигурные дверцы этого
калорифера, откуда иногда шел горячий воздух и лезли армии клопов. У всех
жителей Славянского базара подушки, простыни и нижнее белье всегда были в
кровавых пятнах от раздавленных клопов. Периодически клопы так зажирали
жильцов, что все их тела покрывались белыми подушечками от их укусов, люди
вскакивали среди ночи и с хрустом давили вредных насекомых, разбегавшихся от
света электрических лампочек, как демонстранты от пулеметных очередей с
чердаков.
Именно в номере Славянского базара злосчастный московский ебарь ходил к
своей провинциальной самочке по фамилии "Фон Дыдыриц", переделанной Чеховым
из фамилии министра двора Николая II барона фон
Фредерикса, конногвардейского офицера, друга всей царской семьи.
Чехов умер сравнительно молодым, связавшись с неутомимой в постели
немецкой кобылой актрисой Книппер, и большинство его персонажей дожило бы до
большевистского переворота и было бы расстреляно чекистами в их ненасытных и
емких до насильственной смерти подвалах.
Так что будь реальным такой Гуров, ему бы чекисты проломили затылок
своей свинцовой пулей - единственным аргументом победившего пролетариата. А
вся родня его жены Книппер стала агентами Лубянки, включая саму Ольгу
Чехову, которой целовали ручки и Гитлер, и
Геббельс и которую как своего суперагента так любил генерал НКВД