"Олег Павлович Смирнов. Барханы " - читать интересную книгу автора

романтику, подвиг, геройство (пусть и словесные).
Прости мой шутейный тон (привык), но дело, по-моему, не шутейное. Надо
принять неотложные меры. Можно, разумеется, набить морду морячку, однако это
антиэстетично и антипедагогично. Объясниться мне с Лилькой? Объяснюсь. Лучше
же всего, по-моему, написать тебе письмо Лильке, и, пожалуйста, не
скромничай (ты скромняга хоть куда), распиши подробней про свое пограничное
житье-бытье. Не может быть, чтоб ты не отличился, не исключены и задержания,
так ведь? Каждый же слыхал: пограничная служба - сплошная романтика и
подвиги. Короче: против повествований лейтенанта нужно противоядие в виде
твоего письма, опиши ей впечатляющие фактики в пределах цензуры, и Лильке
некуда будет деться. Упрощаю? Вообще - да, в конкретном, с Лилькой, случае -
нет, ты же знаешь ее характер. Как мне кажется, она тебя любит, но эту
любовь надобно "взбодрить", реальная действительность дает тому примеры.
Андрей, я ненавижу слухи и сплетни и не берусь судить, насколько далеко
зашла вся эта история. Констатирую факт: Лилька встречается с чужим для тебя
и меня, да и для себя человеком, и таперича я неспокоен. Потому и черкнул.
Лучший исход: если мои страхи - плод излишней, бесцеремонной
бдительности и ты мне скажешь: "Дуралей", а твоя Лилия Петровна влепит
твоему другу пощечину за дезинформацию.
Будь-будь! Обнимаю! Твой Федор".
Луна меркла, скрываясь, и совсем скрылась в утробе тучи, посчитав, что
я прочел письма. Прочел, правильно. Не хотел, а прочел. Темень снова рассек
прожекторный луч, повис над проволочным заграждением, вбирая в себя бабочек
и мотыльков, еще ближе и горше шакалий плач, еще отвратней хруст песка на
зубах.
По гравию, по гальке зацокали копыта, через ворота к казарме проехал
парный наряд, лошади ржали, пограничники вполголоса переговаривались, сейчас
они доложат дежурному по заставе, что на границе без происшествий. А твоей
девушке в твоему другу, товарищ Рязанцев, подавай нарушения, задержания и
подвиги, где я их возьму? И рад бы, да нету в настоящий момент. Что касаемо
морячка - что ж, ему есть чем козырнуть: о походе подводной лодки писали в
газетах, ордена раздали. Вот так - лейтенант с Северного флота, подводник,
краб на фуражке, кортик и всякое прочее. А кто я? Пропыленный, пропотелый
солдатик, заурядный, ничем не примечательный, разве что политинформациям и
докладам внимаю прилежно, на политзанятиях активен, замполит одобряет.
Федор советует: взбодрить любовь, взбодрить - ну и словечко. Конечно
же, в принципе это звучит упрощением - отправить ей письмо, и она одумается,
укажет морячку от ворот поворот. Но на Лилю подобное письмо и в самом деле
может повлиять, я знаю ее. Да и собеседование с Федором не пройдет
бесследно. Ты еще остришь, юморист: собеседование. До юмора ли тебе?
А чем взбодрить, Федя, милый? Я могу написать, что люблю ее, прошу
ждать меня, хочу назвать своей женой. Но я не могу написать то, что ты
подсказываешь. Нету у меня этого. Что было? Были благодарности за образцовую
уборку спальных помещений, за активное участие в озеленении территории
заставы и за бдительное несение службы. Как же, проявил бдительность,
своевременно обнаружил и задержал офицеров округа, проверявших ночью наряды.
Ничего себе нарушители - подполковник и майор из окружного штаба плюс
начальник заставы. Об этих задержаниях и заикаться неловко.
Ах, Лиля, Лиля, задала ты мне задачу, неужели все это всерьез? Пока у
тебя без перемен. Пока? А могут быть перемены? Не думал, не гадал. Это