"Виталий Смертин. Не забывай о сердце (Роман) " - читать интересную книгу автора

средний советский гражданин считал студента средоточием всех добродетелей,
которых, действительно, хватало, но прежде чем превратиться в студента,
каждый прошёл через воспитание не сколько родителями и школой, сколько
двором и улицею. Поэтому студент - это всего лишь полуфабрикат будущего
интеллигента, и дорастёт он до него или просто станет дипломированным
специалистом - ещё не известно...
Честь вам и хвала, если вы никогда в жизни не слышали и не произносили
этих самых плюгавых слов да не пили оковитой из гранчака, как это до сих пор
делают ребята в нашем дворе, но на весах судьбы вам зачтётся, если в один
прекрасный момент вам стало тесно в хмельном суррогате вдохновения и если
душа ваша начала рваться за границы бедных на слова и богатых на интонации
грубостей, если наполовину уголовные ценности уличной "бригады" стали для
вас чужими!
К сожалению, такое не всегда случается в студенческие годы, и это
хорошо понимали московские таксисты - "философы по жизни". Никто из них не
отваживался въехать по пандусу под окна "креста" в ночное время - за семь
секунд свободного падения бутылка ускорялась до двухсот пятидесяти
километров в час... Никто не хотел попасть нею именно в желтоватую старую
"Волгу", бутылке просто давалась свобода воли, но обнаглевшая стеклопосудина
сама находила свою мишень, и дай Боже, чтобы в автомастерской вам потом
подыскали новый капот или кузов!
Кроме того, почему-то именно ко "кресту" слетались все московские
ветры. Идёшь тротуаром - тишина, листья на деревьях не шелохнутся,
поднимаешься по ступенькам к вестибюлю - ветер с ног сбивает. Бывало, что
ночью в порыве страсти с верхних этажей выкидывали всем известное "изделие
№2" и оно утром обнаруживалось на ваших конспектах или же в чашке недопитого
кофе. Бывало и так, что один из этих самых "ещё не интеллигентов" с
наслаждением плевал с шестого этажа и случайно гасил сигарету у
замечтавшегося курильщика этажом ниже...
Дотошные историки разыскали в архивах докладную Меньшикова Петру I c
рекомендацией построить на этом месте псарню, но царь решительно отказал:
"Негоже псов на ветру держати!" Находка обошла все факультеты, и многие
поупражнялись в логике: "Псов держать на ветру нельзя, студентов держат,
следовательно..." Упражнялись потихонечку, потому как недреманное око КГБ
могло помочь отдельным особам сменить московские ветры на сибирские.
В тот августовский вечер буйные ветры почему-то успокоились - словно в
честь прибытия Максима. Не встречала его привычная вокально-музыкальная
какофония из окон. Более того, тишина господствовала даже в комнате Гиви -
он ещё не купил себе новые стоваттные колонки вместо тех, что позавчера
скинули вниз парни с юрфака. В час ночи они вежливо предупредили Гиви,
полвторого по-джентельменски обматюкали. Гиви принял эти аргументы к
сведению, пообещал только дослушать песню, но, к сожалению, уснул...
Проснулся он от шуршания метлы, когда дворник утром сгребал обломки дэвэпэ и
помятые диффузоры в обрывках проводов.
Было удивительно тихо. Максим с наслаждением потягивал сигарету,
опершись локтями на подоконник. Где-то внизу в неумелых руках бренькала
гитара, еле слышный разговор сплетался с шумом авто на проспекте.
Поблёскивали фонари в вечерней черноте озера. Мысли Максима выныривали
медленно и незаметно, и все они сводились к тому, сколько надо прочитать
всякой всячины, да ещё и отдохнуть. Если целую неделю тупо рыться в архиве,