"Виталий Смертин. Не забывай о сердце (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Вроде бы. Болит только всё.
- Ну а что ты хотел? Четыре метра пролететь, о палубу плашмя
шмякнуться, и чтоб не болело? С кем дрался-то?
- Не знаю. Он пытался ограбить женщину. Идущим себя называл.
Матрос вздрогнул и застыл с выпученными глазами и открытым ртом,
наконец, проговорил:
- А... как же... как же ты живой-то остался?
- Остался вот. Кто такой Идущий?
Матрос медленно опустился к нему на койку и рассказал, что жрецы
разыскивают детей с необычными способностями и воспитывают их при храмах
Небесного. Таких детей мало - если посчитать во всех сопредельных странах,
то взрослых Идущих не наберётся и десятка. Достигнув совершеннолетия, Идущий
покидает храм и начинает служение. Он - кара Господня, идёт по земле и
убивает всех, кто нарушает заповеди. Всё, что ему нужно, он берёт, и ему
нельзя отказывать, иначе - смерть. Ни в коем случае нельзя и заговаривать с
ним первым.
- И как же он определяет грешников?
- Стража на них указывает. Иногда сам видит, а как - это уж я не знаю.
- Но ведь он сам творит зло, где же справедливость?
- А как иначе? Мы все живём во зле, один только Небесный добрый. И
всё-таки удивительно, что ты жив. Лежи, я принесу лекарство.
Через несколько минут матрос вернулся и протянул Максиму глиняную
кружку.
- Пей! Проснёшься - будешь, как новый.- Он убедился, что Максим пьёт,
повернулся и молча вскарабкался по лестнице. Люк закрылся и снова стало
темно.
Обдумывая странности местной государственной религии, Максим провалился
в сон. В кружке действительно было общеукрепляющее и тонизирующее средство,
но капитан, узнав, что человек в трюме остался живим после драки с Идущим,
приказал добавить к лекарству сильную дозу снотворного. Упавшего на палубу
спрятали мгновенно, поэтому его навряд ли будут искать, посчитают утонувшим.
Парень крепкий, до прихода в Голую пристань оклемается, а там за него
хорошие деньги дадут, гривень сто, не меньше. Пусть поспит, а то, чего
доброго, буянить начнёт, когда поймёт, куда попал. Такого и вдвоём не
скрутишь.
И Максим спал. Ещё два раза приносили ему терпкое питьё, которое он
глотал, не открывая глаз, а проснулся уже не на корабле, а в телеге, со
связанными руками и ногами.
Перед ним покачивалась широкая спина ездового в белой домотканной
рубахе, подпоясанной плетёным кожаным ремешком. Пахло травами, разбегались
белые облака на синем-синем небе и стрекотали кузнечики.
- Эй, вуйко! - окликнул Максим возницу.
Тот повернул светлобородое лицо под надвинутой на глаза широкополой
шляпой из белого войлока и ухмыльнулся.
- Ты дывы, воно вже щось лопоче! А ну, лежи тихо! - И огрел Максима
плёткой, без злобы, так, на всякий случай, но на правой щеке и шее пленника
сразу же вспух рубец.
Максим подавил в себе вспышку ярости - пока связан, лезть в драку не
разумно. Вот освободится, тогда поглядим, кто будет лежать тихо!
Попробовал прокачать энергию по основным каналам, но вместо бушующей