"Падение Предела" - читать интересную книгу автора (Ниланд Эрик)ГЛАВА СЕДЬМАЯ– Мы предаём пространству тела наших павших собратьев. Мендес на мгновение устало прикрыл глаза – церемония подошла к концу. Он нажал на кнопку, и урны с прахом медленно поплыли к торпедному аппарату и ожидающей впереди пустоте. Джон был напряжён и по-прежнему стоял, вытянувшись по стойке «смирно». В ракетном отсеке крейсера – обычно многолюдном, тесном и бурлящем жизнью – было необычайно тихо. Орудийную палубу «Атласа» очистили от боеприпасов и экипажа. Длинные, ничем не украшенные чёрные знамёна свисали с каждой балки. – Почтить погибших!.. Сми-ирно! – проревел Мендес. Джон отсалютовал в унисон с остальными уцелевшими спартанцами. – Долг, – произнёс Мендес. – Честь и самопожертвование. Даже смерть не может отнять этого у солдата. Мы будем их помнить. По отсеку «Атласа» прокатилась серия хлопков, с которыми урны вылетали в космос. Обзорный экран замерцал, и на нём высветились звёзды. Одна за другой урны проплывали мимо, исчезая позади крейсера и продолжая свой путь. Джон наблюдал. С каждым контейнером из нержавеющей стали, скрывавшимся во тьме космоса, он словно терял крупицу себя. Ему казалось, что он бросил на задании часть своего отряда. Лицо Мендеса с тем же успехом могло быть выточено из камня. Он наконец опустил руку и повернулся к остальным. – Экипаж свободен. Ещё не всё было потеряно. Джон огляделся по сторонам: Сэм, Келли и тридцать других кадетов стояли рядом с ним, облачённые в чёрные форменные костюмы. Им всем удалось уцелеть в последнем... Слово «задание» не слишком годилось здесь. Кроме них выжить удалось ещё дюжине бойцов, но в солдаты они уже не годились. Джону было больно смотреть на них. На Фахджада, сидящего в инвалидной коляске и сотрясаемого неконтролируемой дрожью. На Кирка и Рене, плавающих в наполненных желеобразной жидкостью резервуарах и дышащих через кислородные шланги; кости этих двоих были настолько изуродованы, что тела кадетов утратили всякое сходство с человеческими. Были и другие выжившие, не способные даже пошевелиться из-за полученных травм. Санитары повлекли Фахджада и остальных пострадавших к лифту. Джон сорвался с места и преградил им дорогу. – Приказываю вам остановиться! – требовательным тоном произнёс он. – Куда вы уводите моих людей? Санитары замерли, испуганно разглядывая его. – Сэр, я... – тяжело сглотнул один из них. – Я только выполняю приказ, сэр. – Командир, – позвал Джона Мендес, – позвольте вас на минутку. – Не шевелиться, – приказал сто семнадцатый санитарам прежде, чем подойти к наставнику. – Слушаю, сэр. – Отпусти их, – шёпотом произнёс старший инструктор. – Они уже не смогут сражаться. Им здесь не место. Сам того не желая, Джон бросил взгляд на обзорный экран, пытаясь отыскать исчезающую вдали длинную вереницу контейнеров. – Что вы собираетесь делать с моими людьми? – Во флоте своих не бросают, – ответил Мендес, чуть вздёргивая подбородок. – Пускай они не смогут стать лучшими и сильнейшими солдатами, но яркий интеллект остался при них. Они могут планировать операции, анализировать информацию, служить военными советниками... Джон облегчённо выдохнул. – Ничего большего нельзя и пожелать. Сэр, мы живём ради того, чтобы служить. – Он повернулся к искалеченным бойцам, вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал. Фахджад с трудом поднял трясущуюся руку, чтобы ответить ему тем же. Санитары выкатили их из отсека. Джон обвёл взглядом то, что осталось от его отряда. Ни один из них не пошевелился за всё время, прошедшее с начала поминальной церемонии. – Какими будут приказания, сэр? – спросил Джон у Мендеса. – Два дня постельного режима, офицер. А затем – физиотерапия в условиях пониженной гавитации на борту «Атласа», пока вы полностью не оправитесь от побочных эффектов вашего преобразования. Доктор Халси заверила его, что эти «эффекты» – хороший знак. – Твой мозг должен заново научиться yпpaвлять телом, обладающим теперь более высокой скоростью реакции и усиленной мускулатурой, – говорила она. Но его глаза постоянно болели, а этим утром даже немного кровоточили. Ему досаждали постоянные мигрени. Казалось, в его теле ломит каждую кость. Джон не понимал происходящего с ним. Он знал только то, что должен исполнять свой долг, и боялся, что окажется не в силах. – Это всё, сэр? – спросил он. – Нет, – ответил Мендес. – Как только вы будете к этому готовы, Дежа станет обучать твой отряд на симуляторе управления десантным кораблём. И, – добавил наставник, – если вы готовы к такому испытанию, она расскажет вам ещё кое-что об органической химии и высшей математике. – Да, сэр, – произнёс Джон, – мы готовы к этому. – Хорошо. Джон не двигался с места. – Вы хотели спросить что-то ещё, офицер? Сто семнадцатый нахмурился, помедлил и наконец сказал: – Я был командиром. И отвечал за это задание. Часть моего отряда погибла. В чём я ошибся? Мендес посмотрел на Джона непроницаемо-чёрными глазами. Потом оглянулся на отряд и вновь перевёл взгляд на молодого командира. – Следуйте за мной. Он отвёл Джона к обзорному экрану, где остановился, наблюдая за тем, как последние урны с прахом исчезают во тьме. – Командир всегда должен быть готов отправить своих солдат на смерть, – произнёс Мендес, не оборачиваясь. – И это правильно, поскольку твой долг перед ККОН превыше долга перед собой и даже перед твоим отрядом. Джон отвернулся от экрана. Он больше не мог смотреть в эту пустоту. Ему не хотелось думать о навек утраченных товарищах – друзьях, ставших для него братьями и сёстрами. – В случае необходимости, – добавил Мендес, – жертвование их жизнями может быть оправдано. – Затем он наконец повернулся к Джону и встретился с ним глазами. – Но неприемлемо растрачивать их жизни. Вы понимаете разницу? – Я... думаю, я понял, сэр, – сказал сто семнадцатый. – Но что произошло при исполнении этой миссии? Жертвование? Растрата? Мендес вновь отвернулся к черноте космоса и ничего не ответил. Джон едва не потерял равновесие, входя в тренажёрный зал. Из неподвижного коридора легко было заметить, что эта секция «Атласа» крутится. Непрерывное вращение зала создавало некоторую гравитацию. Но в отличие от других секций крейсера, эта была не цилиндрической, а скорее имела форму составного конуса. Внешнее кольцо было шире и вращалось медленнее, чем дальний край. В зависимости от удаления от входа можно было испытать на себе влияние гравитационных сил от одной четверти до двух g. Здесь были беговые дорожки, различные боксёрские груши, ринг и тренажёры для приведения в форму каждой группы мышц. Джон знал, что никто не приходит сюда в такую рань. Поэтому весь зал был сейчас в полном его распоряжении. Офицер решил начать с подъёма тяжестей. Он вышел в центр тренажёрного зала, настроенный на одно g, и взял двадцатикилограммовую гирю. Что-то было не так. Эта штука оказалась слишком лёгкой. Должно быть, сбилась настройка вращения, решил Джон. Тогда он взял сорокакилограммовую гирю. Этот вес его устроил больше. В течение всех трёх последних недель спартанцы ежедневно разминались, занимались спортивной гимнастикой, проводили лёгкие спарринги и много ели. Им было приказано поглощать по пять богатых протеинами обедов в сутки. А после каждого приёма пищи они отправлялись в медицинский отсек, где им вводили минеральные и витаминные комплексы. Джон просто не мог дождаться того момента, когда вернётся на Предел, к своей привычной жизни. Из всего его отряда уцелели только тридцать два солдата. Тридцать кандидатов были отсеяны из программы спартанцев – они погибли в ходе изменения тел. Ещё дюжину пострадавших от побочных эффектов процесса на постоянной основе перевели в департамент Военно-космической разведки. Он тосковал по каждому из ушедших, но ему и тем, кто остался, нельзя было опускать руки. Сейчас они должны были оправиться и снова обрести свою силу. Джон жалел о том, что Мендес не предупредил его. Тогда можно было бы успеть подготовиться. Может быть, в этом-то и заключалась хитрость последней миссии – им требовалось научиться быть готовыми ко всему. Он решил, что больше никогда не потеряет бдительности. Сев на тренажёр для ног, Джон выставил его на предельный вес, но тот опять показался ему слишком лёгким. Тогда молодой офицер отправился в зону максимального тяготения. Всё снова стало казаться нормальным. Джон поработал на каждом из тренажёров, затем переключился на грушу – кожаный мяч, подвешенный между потолком и полом и прикреплённый к ним толстым эластичным тросом. По груше требовалось бить со строго определённой частотой, иначе она начинала хаотично метаться. Кулак офицера выстрелил вперёд со скоростью кобры, нанося удар. Груша полетела назад, но так медленно, словно двигалась сквозь воду – слишком медленно, если учесть, с какой силой он её ударил. Должно быть, проблема заключалась в ослабшем тросе. Он подёргал за верёвку, и та загудела. Трос был туго натянут. Неужели в этом зале всё разом сломалось? Джон вытянул болт из запорного кольца на станке для жима лёжа и вышел в центр зала, где предположительно гравитация должна была равняться одному g. Он поднял болт на метр от пола и отпустил. Тот, звякнув, покатился по палубе. Казалось, ничего необычного в скорости падения не было, и всё же Джона смущала некоторая замедленность. Он выставил таймер на часах и снова уронил болт. Сорок пять сотых секунды. Метр примерно за половину секунды. Сто семнадцатый не помнил, как связать время, расстояние и ускорение, поэтому быстро восстановил в памяти общую теорию и заново вывел формулу. Он даже вывел в уме квадратный корень. Джон нахмурился. Математика никогда не была его коньком. Если верить расчётам, гравитационное ускорение равнялось девяти целым восьми десятым метра в секунду в квадрате. Стандартное тяготение. Значит, зал вращался правильно. Это у него сбилась настройка. Его эксперименты были грубо прерваны. В зал вошли четверо. Формы на них не оказалось – только шорты и обувь. Головы мужчин были гладко выбриты. Все новоприбывшие были мускулистыми, жилистыми и крепкими. Самый высокий из них превосходил ростом даже Джона. Половину его лица покрывали шрамы. С первого взгляда сто семнадцатый понял, что перед ним космический спецназ – ударные войска орбитального десантирования. На предплечье каждого красовалась традиционная татуировка: «Космический десант» и «В ад вперёд ногами». «Адские ныряльщики» – пользующаяся дурной славой 105-я дивизия. До Джона доходило много слухов о них. Эти парни были известны своими подвигами – и жестокостью даже по отношению к сослуживцам. Сто семнадцатый поприветствовал их учтивым кивком. Они же просто прошли мимо и направились в зону высокой гравитации. Самый огромный десантник лёг под штангу. Он напряг мышцы, и та зашаталась. Стальные диски посыпались с одного из её концов, падая на палубу. Другой конец потянуло вниз, и великан был вынужден бросить груз, чуть не сломав ногу своему партнёру. Джон подскочил на месте, услышав шум. – Какого... – Десантник поднялся и теперь рассматривал слетевший зажим. – Кто-то вытащил болт. Зарычав, мужчина повернулся к Джону. Тот подобрал болт с пола. – Моя вина, – произнёс он, подходя ближе. – Прошу меня извинить. Четвёрка бойцов УВОД дружно направилась к юноше. Огромный мужчина, покрытый шрамами, остановился настолько близко от спартанца, что тот мог ощутить его дыхание. – Почему бы тебе, мясо, не запихнуть этот болт себе в зад? – произнёс десантник, ухмыляясь. – Или мне следует заставить тебя его сожрать? Он кивнул своим друзьям. В сознании Джона существовало только три варианта реакции на действия других людей. Он подчинялся старшим по званию. Помогал товарищам по команде. И нейтрализовывал врагов. Поэтому, когда окружавшие его люди перешли в наступление, офицер замешкался. Не потому, что боялся, но потому, что десантники не подпадали ни под одно из трёх определений. Ему не были известны их звания. И да, они служили в ККОН, но в данный момент вели себя не слишком дружелюбно. Те двое, что стояли по бокам, схватили Джона за руки. Ещё один попытался сзади обхватить его за шею. Спартанец поднял плечи и втянул голову, чтобы его не смогли придушить. Затем он перебросил правый локоть через руку одного из схвативших его людей, притянул её к себе и резким ударом разбил противнику нос. Трое других отреагировали на это, ещё крепче вцепившись в Джона и подступая ближе. Но, как и падающий болт, они двигались слишком медленно. Спартанец пригнулся и выскользнул из рук человека, безуспешно пытавшегося обхватить его за шею. Одновременно он прокрутился на месте, избавляясь от противника слева. – Стоять! – прокатился по залу мощный голос. В помещение вошёл сержант, направившийся к ним. В отличие от Мендеса, который всегда был подтянут и находился в хорошей форме, брюхо этого мужчины колыхалось над поясом. Новоприбывший выглядел несколько озадаченно. Джон насторожился. Остальные разошлись в стороны, продолжая пожирать спартанца глазами. – Сержант, – произнёс десантник с разбитым носом, – мы только... – Разве я задавал вам вопрос? – рявкнул офицер. – Никак нет, сэр! – отозвался десантник. Сержант посмотрел вначале на Джона, затем на своих солдат. – Вижу, вам хочется подраться? Отправляйтесь на ринг! – Слушаюсь, сэр! – ответил Джон. Он подбежал к рингу, скользнул под канатами и застыл в углу, ожидая. Теперь всё становилось на свои места. Задание. Джон получил приказ от вышестоящего офицера, и те четверо превратились в цели. Огромный десантник пролез под канаты, а остальные расположились вокруг, наблюдая. – Я порву тебя на лоскуты, мясо, – процедил сквозь сжатые зубы противник Джона. Прокрутившись на одной ноге, спартанец вложил в первый удар весь свой вес. И его кулак обрушился на массивный подбородок десантника. Следом выстрелила левая рука, врезаясь в челюсть противника. Тот начал бить в ответ. Джон шагнул вперёд, прижал одну из рук мужчины к его же груди и нанёс удар под ребро. Раздался хруст ломающихся костей. Десантник отшатнулся. Спартанец сделал ещё один шаг, опуская пятку на колено противника. Ещё три удара, и тот повис на верёвках и перестал шевелиться. Его рука, нога и шея выгнулись под неестественными углами. В драку бросились трое остальных. Тот, у которого был разбит нос, схватился за стальной прут. На сей раз Джон не нуждался в приказах. Сразу три противника – их требовалось обезвредить, пока они ещё не успели окружить его. Спартанец мог быть сколь угодно быстрым, но глаз на затылке у него не выросло. Десантник размахнулся стальным прутом, нанося яростный удар по рёбрам Джона; спартанец ушёл в сторону, схватил врага за руку, а затем сжал его оружие. Одним рывком он выдернул прут, ломая запястье десантнику. Хлёстким ударом вбок Джон остановил второго неприятеля, а после пнул в пах, сокрушая мягкие ткани противника и ломая ему кости таза. Подхватив стальной прут, спартанец прокрутился на месте и опустил его на шею третьего врага. Удар оказался настолько мощным, что десантник отлетел назад и повис на канатах. – Сто семнадцатый, приказываю успокоиться! – рявкнул старший инструктор Мендес. Джон подчинился и отбросил прут. Как и болт до этого, тот падал с непостижимой для столь увесистого оружия медлительностью. Все бойцы УВОД лежали на полу. Они либо потеряли сознание, либо были мертвы. Рядом стоял, разинув рот, их сержант. – Инструктор Мендес, сэр, – отчеканил он, кратко отсалютовав, – что вы... Затем его глаза испуганно расширились, и он забормотал, повернувшись к Джону: – Так он один из – Врачебная бригада уже в пути, – спокойно произнёс Мендес, подходя ближе. – А вас в комнате совещаний ожидают два офицера из разведывательного управления. Они хотели бы с вами поговорить... – Старший инструктор вновь шагнул назад. – Думаю, вам не следует заставлять их ждать. – Так точно, сэр, – ответил сержант. Из спортивного зала он удирал рысью. Уже на выходе он оглянулся на Джона и побежал ещё быстрее. – На сегодня упражнения закончены, – сказал Мендес спартанцу. Джон отсалютовал и пролез под канатами. В зале появилась бригада медиков и со всех ног устремилась к рингу. – Разрешите обратиться, сэр? – спросил Джон. Мендес кивнул. – Могу я узнать, входили ли эти люди в план миссии? Они были врагами или товарищами по команде? Джон понимал, что это, должно быть, какое-то задание. Инструктор появился здесь слишком быстро, чтобы это можно было принять за случайность. – Офицер, вы столкнулись с угрозой и нейтрализовали её, – произнёс Мендес. – Полагаю, само их поведение должно было послужить ответом на ваш вопрос. Наморщив лоб, Джон задумался над словами наставника. – Я подчинился приказу вышестоящего офицера, – сказал спартанец. – Сержант приказал драться. Эти люди пытались меня избить и представляли угрозу. Но ведь они всё равно оставались спецназом ККОН. Они такие же солдаты, как и я. – Часто так бывает, – тихо произнёс Мендес, – что цели миссии оказываются довольно туманными или даже вступают в противоречие с предыдущим опытом. В подобных условиях самым важным для вас является соблюдать субординацию, а также стараться выжить и защитить свою команду. Вы меня понимаете? – Так точно, сэр, – ответил Джон. Он оглянулся в сторону ринга. Обтянутый полотном мат пропитался кровью. Спартанец почувствовал, как что-то переворачивается у него в животе. Отправившись в душевую, он смыл с себя кровь. Ему было жаль людей, погибших от его руки. Но теперь Джон знал, что сделал только то, что должен был. Стараясь объяснить это, его наставник проявил удивительное красноречие. Подчиняйся приказам и не позволяй навредить своему отряду. Ничто остальное не имеет значения. Более о происшествии в спортивном зале Джон не вспоминал. |
||
|