"Леонид Словин. Зеленое море, красная рыба, черная икра " - читать интересную книгу автора

- Да так,- мотнул он головой.- В процессе общения...
- Цаххан Алиев. Гроза и ужас всех местных браконьеров... Вы первый раз
тут? - спросила она у меня.- Историческое место... Люди специально приезжают
посмотреть.
Метеостанция располагалась в трех домах. Грузные, осевшие по пояс в
песок, иссеченные зимними дождями, искромсанные ветром, оплавленные
нещадным солнцем каменные бараки.
На одном - остатки выведенного густой масляной краской призыва:
"...февраля 1966... выборы в Верховный Совет СССР - все на выборы!" Выше -
выложенное на фронтоне кирпичами слово "банк".
- А почему "банк"? - спросил я.

- Так здесь и был банк.- Мурадова улыбнулась.

- В пустыне?
- Здесь был город,- поучительно произнес начальник рыбинспекции.- Вот
это все был город...
Я огляделся и только теперь заметил, что все эти ямы, рытвины, груды
камней, щели, завалы каменного боя - это не хаотические оспины пустыни, это
разваленные фундаменты, рассыпавшиеся основания домов, исчезнувших навсегда
строений. Что это не камни, а кирпичи. Помпея.
Полузанесенный трактор "Беларусь", Из глины торчат черно-серые доски
развалившихся лодок. С визгом раскачивается на ржавых петлях дверь,
какие-то дыры в стенах.
Мне досталась очень дремучая, старая, распадающаяся, по-видимому,
никому, кроме меня, не нужная синекура...
- Какой же Везувий бушевал здесь?
- Город бросили уже давно,- сказала Мурадова.- Как закрыли химкомбинат.
А когда стали перекрывать Кара-Бугаз, так кто-то придумал сэкономить
средства... Ну, чтобы бут и камень не возить издалека - снесли город и
вывезли на перемычку...
Перевозку из морга вызвать не удалось - у единственной на весь
Восточнокаспийск лодки Харона заклинило двигатель. Я велел везти Пухова в
город на милицейском "газоне".

Начальник рыбинспекции и Срезов осторожно укладывали окоченевшее тело
в задний зарешеченный отсек машины, где обычно с патрульным нарядом ездит
служебная собака. Ноги не пролезали в дверцу, и Хаджинур Срезов заорал на
шофера, пытавшегося силой затолкать их в узкий проем:
- Угомонись, дубина! Это наш товарищ, а не дрова!..
Шофер смущенно пожал плечами:
- Я ведь как лучше... А он все равно ничего уже не чует...

- Много ты знаешь про это, чует он или не чует,- зло бросил через плечо
лезгин.
Цаххан Алиев бережно взял сизую, распухшую ступню Пухова и осторожно
засунул его ногу в машину, захлопнул дверцу с затворным стуком.
Невесть откуда взявшийся малюсенький человечек, смуглый до черноты, с
грустными толстыми усами, просительно сказал:
- Пусть я с Сережкой поеду... Я - маленький, места не занимаю, а ему