"Семен Слепынин. Сфера разума ("Уральский следопыт", 1991, № 10-12)" - читать интересную книгу автора

конца.
Становилось жарко. Преградившая путь река дышала прохладой, и я решил
здесь передохнуть. По стволу, поваленному ветром, перебрался на другой
берег. Плакучие ивы полоскали свои косы в бегущей воде, сквозь шелестящую
листву пробивались лезвия лучей и рисовали на реке искристые узоры.
Я присел у широкой излучины со стоячей водой. На глянцевых листьях
кувшинок сидели лягушки и с любопытством таращили на меня глаза.
В середине излучины торчал сухой островок с чахлым кустиком. Рядом с ним,
раздвинув слой ряски, из воды вынырнул горбатый незнакомец с водорослями,
запутавшимися в седых волосах. Лицо у него широкое, с кривым носом и
отвисшей нижней губой.
"Не красавец",- усмехнулся я, не испытывая ни удивления, ни страха. Мне
ли, пережившему черный ужас, бояться какого-то водяного.
Водяной уселся на островок, меланхолично зевнул и огляделся. Увидев меня,
захохотал.
- Ему жарко! - закричал он.- Девки, искупайте его!
Невесть откуда взявшиеся "девки" - светловолосые русалки - схватили меня
за руки. Одна из них упала с ветвей прямо на плечи.
- Искупаем! - смеялись они.- Мы его хорошо искупаем!
В тот же миг я барахтался в тине глубоко под водой. "Утопят, мерзавки",-
со страхом подумал я, с трудом высвобождаясь из цепких русалочьих рук.
Вынырнул и перевел дыхание.
- Так его, девки! - веселился водяной, но, увидев мое испуганное лицо,
сжалился и махнул рукой: - Хватит с него.
Взметнув брызги, он скрылся под водой. Исчезли и русалки. "Ну и ну,-
подумал я.- Надо поскорее убираться из чертова леса".
Через час лес наконец кончился и открылась равнина. Далеко у горизонта
виднелись какие-то строения, чуть ближе коптили небо высокие заводские
трубы. Я с облегчением вздохнул: знакомый с детства, привычный пейзаж!
Шагах в десяти от опушки, раскинув мохнатые ветви, росла одинокая сосна.
Под ней стояла, сверкая черным лаком, новая "Волга". Я спрятался за куст и
стал наблюдать.
Из машины вылез мужчина и начал озираться. Лицо у него как будто неглупое,
худое, как щепка, изрытое глубокими морщинами. И вообще он имел вид
опустившегося и рано состарившегося человека. В том, что это человек
("исторический персонаж", как здесь его, видимо, величают), я не
сомневался. А знакомство с новым миром лучше всего начинать с человека.
Какой он национальности, я не знал. Но столкуемся: ведь мы с ним наверняка
говорим на одном и том же, неведомо кем вложенном в нас языке.
Я осмотрел свою измятую, еще не просохшую одежду. На брюках и пиджаке
налипли листики ряски и висели зеленые нити водорослей. "Сойдет",- решил я
и выступил из-за куста. Однако мой костюм произвел на незнакомца
паническое впечатление.
- Водяной! - попятился он и замахал руками.- А ну сгинь, проклятый. Сгинь!
- Я не водяной,- успокоил я его.- И вообще не мифологический и не
сказочный...
Слово "персонаж" из предосторожности не произнес. Ждал, что скажет
незнакомец.
- Литературный персонаж? - с явным разочарованием спросил он.
Итак, "персонаж" и другие слова, навязчиво вертевшиеся в моем мозгу, здесь