"Алексей Слаповский. Победительница" - читать интересную книгу автора

сминая меня в охапку и приближая к моему лицу свое - небритое и дурно
пахнущее. Я закричала так, что он выскочил, зажимая уши.
Третьим инструктором был почти старик. У него все более или менее
получилось. Мы даже выехали на улицы. И все было бы хорошо, но тут я
заметила на его лице влагу. Это оказалась мокрота слез.
- Дочка, - всхлипнул он. - Что ты делаешь со мной! У меня этого уже
пятнадцать лет не было! - и он указал на свои... bristle33... по-русски
какое-то чудовищное слово... а, вот! - топорщащиеся! На свои топорщащиеся
брюки. В каждом языке свои сложности. Мне приходилось учить русскому
итальянцев через английский, они старательно преодолевали фонетический
барьер, пытаясь выговорить - топорчачиеса, врасчаюсчиеса, осчусчаюсчиеся
(ощущающиеся), это и русскому не всякому под силу, хотя я все-таки обожаю
наш словообразовательно богатый язык, который способен присвоить любое чужое
слово.
Мне пришлось учиться самой - я выезжала по вечерам и ночам, когда мало
было машин, и кружила по улицам для тренировки.
Я вскоре оценила подарок неведомого человека, который не проявлял
признаков существования. Мне это, кстати, напоминало сказку "Маленький
цветочек" на основе мифа о красавице и чудовище, где чудовище влюбляется в
красавицу, но не показывается ей на глаза, а только из-за кустов творит
добро. Подарок был своевременным, потому что ходить по улицам мне
становилось все труднее: приставали и пешие мужчины, и автомобильные,
создавая аварийные ситуации, открывая окна своих каров и на езде окликая
меня - не всегда культурными словами и культурными предложениями.
Теперь я была в своем автономном пространстве, которое усугубляли
затененные стекла. Из-за них меня не было видно с трех сторон, исключая
переднюю, с которой меня тоже никто практически не видел, хотя и это не
императивно: однажды я остановилась перед переходной полосаткой, по ней шел
мужчина болезненного вида, углубясь взглядом вниз, он взглянул на меня,
остановился, схватился за сердце и сел, а потом упал. Не думаю, что его, как
это называли когда-то, смертельно сразила моя красота, но факт остается
фактом: этот человек, у которого было больное сердце, умер перед моими
колесами, такой диагноз поставили врачи из приехавшей через несколько минут
моментальной медицинской помощи.
Только не думай, Володечка, что я хвастаюсь этим или, тем более,
придумываю. Одна из старух, которая живет рядом со мной в палатке из двух
мешковин, по имени Родерика, довольно еще молодая, сто восемь лет, постоянно
подозревает меня в преувеличении. При этом сама говорит, что была женой
президента то ли Венеции, то ли Венесуэлы, но, судя по ее манерам, готовить
на президентской кухне могло быть ее высшим достижением.
Я забыла, о чем писала, надо перечитать.
И успокоиться.
Я слишком волнуюсь, вспоминая свою основную молодость.

Письмо девятое

Итак, Володя, я писала о том, как твой тезка Владимир, не ставший твоим
отцом, пригласил меня к себе домой на день рождения. Я приехала. Выяснилось,
что у него больше никого не было. Мама приготовила еду и ушла, отца у
Владимира не имелось. Мы тут же стали по традициям того времени сидеть за