"Алексей Слаповский. Первое второе пришествие" - читать интересную книгу автора

по армии рассказывал, что выгоднейшее это дело, колотушкой кедры обивать,
прибыльнейшее - а заодно и свежий воздух тебе, ягоды, грибы, Сибирь же!.. -
так лилась, ковыляла, торопилась речь Максима, где одно цеплялось за другое,
другое за третье, а сбоку прилеплялось четвертое, а время шло, - и на
девятом месяце совместной жизни с Марией, будто сразу, обнаружился у нее
живот.
- Ну, слава Богу! - поздравили родители Максима.
Он принял поздравления разиня рот.
- Кто ж помог тебе, Максимка? - со смехом спрашивали его друзья и
собутыльники, которым он так долго, подробно и горячо рассказывал о своей
болезни и о ее причинах, забираясь в самые отдаленные мыслительные дали.
- Да я сам ей заделал! Им врешь - а они верят! У меня нормально все и
даже больше того! - со смехом же отвечал Максим.
Он опять не мог отыскать в душе отклика на событие. Тогда он выпил и
вспомнил, что в таких случаях положено злобно допросить жену, а то и побить.
- С кем, падла? - спросил он.
- Ни с кем, - без испуга и удивления ответила Мария.
- А может, когда мы это... Ну, пьяные обои были, ну, и это самое... и
не помним?
- Может быть, - сказала Мария.
Она действительно не знала, откуда в ней зародился ребенок, но не
тревожила себя пустыми вопросами. Зародился и зародился, надо, значит,
теперь выродить. Скорее бы уж отделаться: она скучала по своей работе.
- Мальчика мне! - приказал Максим.
Ладно, родила Маша мальчика.
Назвали Петром, в честь деда, Петра Завалуева, который, в отличие от
зятя, с Зоей попусту времени не тратил, и у Зои родился сын в один день с
Петром, и его тоже назвали Петром, не зная, что Максим и Маша своего сына
назвали Петром. Если бы они знали, они бы, конечно, подыскали другое имя или
попросили бы Максима дать своему сыну другое имя, а не Петр, но раз уж так
вышло, что ж, пусть и тот будет Петр, и этот будет Петр, - авось не
перепутаем! Через пять лет Завалуева задавило в рабочемпорядке поездом.
Зоя сильно горевала. Провожая гроб на кладбище, выла не переставая,
больно дергая волосенки обцепивших ее подол сына Пети и дочери, младшенькой
Кати, думая, что гладит им, утешая, головы.
Замуж вторично не стала выходить, воспитала детей одна, и дети
получились на загляденье. Сын Петр к тридцати годам сшивался уже в самых
верхах городской власти, Катя в свои двадцать восемь лет - директор
музыкальной школы, две девочки-близняшки у нее, муж - начальник службы
подвижного состава на станции Полынск-2. (Это - по состоянию на 90-й год,
исходный в нашей истории.)
В восемьдесят втором году отца Петруши Салабонова, Максима Салабонова,
разбил паралич. Все отнялось, действовали только язык и глаза.
Сначала, уверенный, что его неподвижность пройдет, он посмеивался.
- Подойди-ка, - сказал он Марии. Она подошла.
- Надави-ка.
Она поняла, задрала ему рубаху, ткнула пальцем - и в отекшем туловище
Максима появилась ямка, а в ней выступила, как роса, жидкость.
- Водка! - похвалился Максим. - Меня можно теперь на опохмелку
облизывать. А то! - месяц не просыхаю. Нет, вот выздоровею - надо будет