"Алексей Слаповский. Первое второе пришествие" - читать интересную книгу автора

Зоя соглашалась выйти замуж за Петра Завалуева, но стеснялась быть
мачехой взрослой девушки, чуть моложе самой себя, вот Завалуев и обрадовался
возможности сбыть Машу с рук.
Сватали Максима очень просто: привели полупьяного в дом Завалуева, вели
разговор, а он только посмеивался да икал, предвкушая свадьбу как большую
выпивку.
Марии же, похоже, было все равно: с детства росла какой-то
замороженной, вялой, в школе едва осилила восемь классов и пошла работать
уборщицей в здание Полынского Отделения Железной Дороги (П.О.Ж.Д.).
Работники П.О.Ж.Д. славились как молодцы в отношении женского пола, но Машу
совсем не замечали, лишь однажды, в канун праздника Восьмое марта,
заместитель начальника отдела рабочего снабжения Самсон Игнатьевич Далилов
заснул, забытый сослуживцами за пиршественным столом, очнулся в сумерках,
побрел - и, заворачивая в коридор за угол, столкнулся лицом к лицу с
видением: огромные серые глаза, темные брови, милая округлость подбородка.
"Ах ты ж моя!.." - сказал он в восхищении и полез, но она толкнула его, он
упал. Наутро Далилов и не вспомнил ничего. Но зато потом то и дело вдруг
возникала в душе какая-то сосущая тревога, грезились чьи-то глаза - но чьи?
почему? что такое? - он падал духом, не мог себя понять. Вскоре, однако,
объяснилось это сосущее ощущение: рак желудка. В три месяца истаял цветущий
мужчина.
На свадьбе Максим Салабонов пил так, что страшно было смотреть:
рюмками, стаканами, из горлышка - водку, шампанское, пиво, красное вино,
наливался до ушей, вылезал из-за стола, полз на улицу, совал пальцы в рот,
чтобы выпростать из себя все, стать трезвым и вновь начать испытывать
постепенное накопление хмельного блаженства, а потом снова блевал, и так раз
пять.
Он и после свадьбы пил без роздыха, заставляя пить и молодую жену.
- Ну, как она, Машка-то? - спрашивали друзья. Максим честно отвечал:
- Не пробовал еще, некогда! Всякую вещь надо сперва что? Всякую вещь
надо сперва обмыть! А потом уж пользоваться! Так или нет?
Приятели хохотали, хохотал и Максим, довольный, что повеселил их.
Но однажды, через месяца, кажется, полтора после свадьбы, будучи
трезвым три дня подряд, он захотел-таки попользоваться, если употребить его
собственное выражение. Ничего не вышло.
То ли мощное питье подействовало, то ли катастрофически аукнулась
служба на аэродроме - рядом с ним, поговаривали, располагался атомный
военный объект, а излучение сами знаете как влияет на мужской организм.
Всякое событие жизни для Максима имело смысл лишь в той степени, в
которой об этом событии, выпив, можно поговорить. Не выпив, он не только не
мог говорить, он даже не мог как следует уразуметь глубину постигшего его
несчастья - и что это вообще несчастье. Поэтому, обнаружив свое бессилие,
Максим первым делом крепко нарезался - и тогда уж начал мыслить и говорить.
На долгие месяцы хватило ему темы для болтовни, а друзья по работе и выпивке
с удовольствием слушали его проклятья в адрес государственной военщины,
атомной энергии и вообще, между прочим, цивилизации, потому что лишь тогда
человек был человеком, когда жил натуральной жизнью, потребляя натуральные
продукты природы, обходясь без всякой техники, - брошу вот все и уйду
лесником, пасеку заведу в лесу, мед, пчелки, а то охотником стану или в
Сибирь уеду, буду колотушкой кедры обивать и собирать кедровые орехи, дружок