"Алексей Слаповский. Висельник" - читать интересную книгу автора

сознался, что склонность действительно имею и, понимая это, не только
ограничиваю себя, а в последнее время вообще почти бросил пить. Психиатр
оживился, приободрился, подсох немного - и стал выдавать рекомендации,
особенно упирая на то, что в здоровом теле здоровый дух, поэтому не на
"мерседесах" надо разъезжать, а пешком бегать - и как можно больше. У меня
не "мерседес", сказал я, уходя. У меня "ниссан" последней модели. Сто
лошадиных сил. Каждая из них может стоить вам жизни, сказал он тоном
инспектора ГАИ. Что ж мне, сто раз умирать? - удивился я. В общем, мы не
поняли друг друга.
Умница Чикулаев сказал мне, что ходить по психиатрам для меня пустое
занятие, потому что я заведомо никому не верю, а врачу необходим абсолютный
авторитет и готовность больного слушать его, разиня рот. Ты же, сказал
Чикулаев, перед любым психоаналитиком будешь выпендриваться, будто сам
психоаналитик, - и начнется взаимная демонстрация амбиций. Знавал я такие
случаи, хуже нет, когда больной или слишком умный, или, упаси, Господи, сам
врач. Так что жуй таблеточки, какие дам, - и авось пройдет.
Что ж, я стал жевать таблеточки.
Жуя их, прочел мимоходом в какой-то газете, вовсе не медицинской, а
общедоступной, статьишку о том, что-де вранье, будто все стрессы приносят
вред нервам и психическому здоровью. Бывают ситуации, когда встряска
необходима, когда человек должен попасть в сложную ситуацию - но при
условии обязательного преодоления трудностей, обязательной победы. Вот что
его укрепит, вот что подсунет ему почву под ноги.
Побед, однако, в моей деловой, дельцовской жизни у меня и так немало:
я хитр и расчетлив, - а вот с почвой хуже.
И я своим умом развил сказанное в статьишке. И вот, в результате,
должен убить.
Но следует все тщательно обдумать.
Вариант с балконом, пожалуй, слишком экзотический. Не имея опыта, я,
однако, знаю: чем хитроумней задумаешь, чем сложнее интрига убийства - ради
своей безопасности, - тем легче потом влопаться. Нужна простота - почти
дебильная.
Но идея высоты долго меня не отпускала. То представлю, как сталкиваю
ее с моста. Или: едем в горы. Не на Кавказ, Кавказ уж не наш, но где-то
ведь в России есть горы? - ну, допустим, на Урал, на реку Чусовую, на
байдарках и каноэ. Взбираемся на утес, чтобы полюбоваться видами. Она
оступается. Падает.
Нет, отрываться от дома нельзя - иначе как же памятник, могила на
старом кладбище, деревья и голубое небо над могилой и, главное, возможность
часто эту могилу посещать?
Инсценировка самоубийства?
Повешение в ванной. Растворение в стакане трех десятков таблеток
снотворного. Ну и так далее. Причины? А то и хорошо, что никаких причин. Я
буду только разводить руками. Не знаю. Не понимаю. В страшном недоумении.
Так я строил планы, придумывал, воображал и, можно сказать, мечтал - а
время шло, и иногда тоска наваливалась такая, что хоть вой, хоть сам
бросайся с девятого этажа. Хандра без причины, но та и хандра, когда не от
худа и не от добра, как Верлен сказал в чьем-то довольно неплохом, на мой
взгляд, переводе. Я любил шептать это стихотворение девушкам на ушко, хоть
и с внутренней усмешкой. Уж очень девушки податливы на поэтическое слово.