"Алексей Слаповский. Висельник" - читать интересную книгу автора

есть не хуже, а сложнее. Или не сложнее... Не знаю.
Нина смотрела на него с недоумением.
- Может, тяжкий грех на душе? - спросил я сумрачно, как у
ведуна-схимника в пещере, ожидая, что он сейчас воздымет тощую,
вскормленную акридами руку и проклянет меня, а я его убью, ибо все равно
прощенья нет.
- Вам лучше знать, - сказал он.
- Нет тяжкого греха, - вздохнул я. - Девиц и женщин, правда,
бесчестил. По молодости. Ну, жульничал, поскольку делец, - однако в
пределах, разрешенных законом и собственной душой. Вот и все.
- И велики те пределы? - допрашивал Петров уже с пристрастием, без
шуток.
- Вы о законе или о душе?
- И о том, и о другом.
- Насчет законов затрудняюсь ответить, ввиду отсутствия таковых, душа
же, как вы знаете, беспредельна.
Нина глядела на Александра Сергеевича и на меня чуть ли не со страхом,
правда, причины страха по отношению к нему и ко мне, наверное, были
разными.
- Так вот, - подытожил вдруг Петров, хотя я только начинал входить во
вкус. - Лечить я вас не буду. Общаться с вами - не желаю, потому что,
извините, лишней отрицательной энергии накапливать не хочу - она на других
отзовется. И настоятельно, кроме этого, прошу вас с Ниной знакомства не
поддерживать.
- Что ж такое! - воскликнул я, ничуть не медля. - Один вохровец
недоделанный на меня с кулаками полез, другой - мент с широким кругозором -
с девушкой дружить не разрешает! Что за борзость такая, граждане! Не надо!
Не надо меня на понт брать!
- Ты не юродствуй! - спокойно сказал Александр Сергеевич, но скулы у
него заиграли по-ментовски уже, по-майорски уже они у него заиграли. - Ты
не корчь из себя тут. Ты человек с образованием - не скажу интеллигент, -
правила хорошего тона знаешь и вполне способен сообразить, что после моих
слов должен оставить мой дом. Прошу.
Я выдержал паузу. Не то чтобы раздумывал, нет, реакция на любое слово
и дело у меня мгновенная, я уже знал, что скажу, но пауза мне нужна была в
целях мхатовских. И сказал:
- Я уйду. Я делец, но не из тех, что трясут пузцами и гонором. Я
только одно хочу спросить: вы в Христа веруете?
Нина так и вперилась в Петрова. Не знаю, обсуждался ли меж ними этот
вопрос, но я ясно видел, что сейчас она жаждет положительного ответа.
- Верую, - сказал Александр Сергеевич, и не будь тут меня, Нина,
возможно, захлопала бы в ладошки по-детсадовски, словно дождавшись Деда
Мороза и новогоднего подарка.
Я любовался ею, я умолк; Петров нервничал. Задав важный вопрос, я
погрузился в созерцание - и умалил этим свой вопрос, и оскорбительно
обошелся с ответом Петрова.
- Ну так что? - поторопил меня майор.
Я по-прежнему созерцал нечто свое, внутреннее, гораздо более ценное,
чем наши пустяковые беседы. Однако пришлось вернуться. Нехотя очнувшись, я
продолжил: