"Валериан Скворцов. Сингапурский квартет " - читать интересную книгу автора

Бородатый задержался у двери, покручивая ручку, как бы пробуя,
нормально ли она действует. Теперь стало приметным, что брюки на нем со
складкой и кремовые ботинки тщательно начищены. До глянца, отдающего
глубиной. Для такого глянца требуются терпение и навык, приобретаемые только
в одном месте. В казарме.
- Господин Пиватски, - сказал он, прокашлявшись. - Мне нравится это
занятие. Я считаю ваш интерес к нашему клубу хакеров большой честью. Я хотел
бы заполучить у вас работу, если она такого же рода.
- Не скрою, приятно слышать...
Бородатый просительно смотрел из коридора, пока не закрылась дверь.
Твои ботинки выдают тебя, подумал Джеффри. Можешь натянуть вместо
черных хоть кремовые, хоть зеленые штиблеты, но надраить их ты не забудешь,
потому что это вбили в тебя в военном училище, куда ты пришел, скорее всего,
из деревни. Военные разведки всего мира - карьера для провинциалов. Это
Джеффри усвоил крепко.
Капитан Джеффри Пиватски, бывший летчик ВВС, крепко усвоил это очень
давно - за шахматными партиями с человеком, который формально считался
капелланом пультовиков, имевших допуск к пусковым ключам ракет с площадок
близ Штутгарта. Джеффри и капеллана сближало отвращение ко всякого рода
развлечениям. У священнослужителя оно носило, конечно, идеологический
характер. А Джеффри это отвращение привила первая жена, добившаяся для него
перевода из летной части в ракетные войска, модные и лучше оплачиваемые, к
тому же стоявшие в Европе. Через год гарнизонной жизни он выродился в
полнейшего, как тогда говорили, светского выпивоху. Он последним уходил с
вечеринок, на которых непременно оказывался кто-нибудь с генеральскими
погонами или обратным авиабилетом в Вашингтон. Этого хотела жена. Скука
приучила Джеффри много читать - даже в постели после возлияний. Он уверился,
что возбужденное состояние помогает острее переживать содержание книги.
Постепенно Джеффри догадался, почему люди его круга сбиваются в
тусовки. Они задыхались от собственной пустоты. А у некоторых, как выразился
капеллан пультовиков, от страха перед одиночеством просто струится пот, но
словно бы с другой стороны кожи, изнутри. Это была жизнь гарнизона
ракетчиков, осажденного во времени и пространстве. Жизнь, если так можно
сказать, в аквариуме. На вечеринках, теннисных кортах и полях для гольфа.
Наверное, им жилось бы еще веселее, если бы они и спать укладывались под
общее одеяло в одну громадную кровать.
Через кровать, в сущности, все и произошло. Кровать, которую Джеффри
делил с женой командира полка. Эта любовь, приведшая к их браку, началась со
слез. Жена командира плакала в спальне одного лейтенанта, предоставившего им
приют. Отгородившись от Джеффри скомканными чужими простынями, она плакала и
плакала по-настоящему, а не из сожаления, или каприза, или раздражения.
Плакала от несчастья.
- Что же это, Джефф? - сказала она, успокоившись. - Неужто больше не
бывает долгих-долгих разговоров, долгих-долгих прикосновений, поцелуев,
мучений - а уж потом все остальное? Ты напился, я была пьяная, ты затащил
меня сюда, как продавщицу, к которой привязался в дискотеке, и вот мы
протрезвляемся в этой конуре...
Муж Ольги, безупречный профессионал, жесткий, справедливый и хитрый,
манипулировал подчиненными ради служебных целей. Джеффри он держал крепко. В
послужном списке капитана значилась драка в баре офицерского клуба. Драка