"Зигмунд Янович Скуинь. Нагота " - читать интересную книгу автора

Год спустя после "вступления в должность" родилась Вита, и в дополнение
к первоначальной "служебной комнате" они получили вторую, а через семь лет,
когда Вита пошла в школу, - и третью. Он оборудовал еще одну кухню, сделал
отдельный вход. Всякие там удобства даже не пришлось специально устраивать:
как в любом доме с претензиями, их имелось в достаточном количестве, стоило
лишь слегка передвинуть стенку. Такие пустяки Вилде-Межниеце мало
беспокоили. Зато слово "гараж" вызывало в ней отвращение, казалось бы, одним
своим звучанием ("Вы оскорбляете меня! Чтобы мой сад пропах бензином! О том
я только и мечтала, чтобы жить на территории автобазы!"). В продолжение
нескольких месяцев она не отвечала на его приветствия, а все распоряжения
поступали к нему в письменном виде. И он отвечал ей письмами. Послания туда
и обратно носила Тита.
Гараж он построил на соседнем участке, вплотную к забору. Обе стороны
праздновали победу и были вполне удовлетворены. Между прочим, Вилде-Межниеце
с удовольствием ездила на машине.
Временами он подумывал о том, не стоит ли перебраться на другую
квартиру, по крайней мере подать заявление, встать на очередь. Уж конечно
ему бы не отказали. Но очередь жаждущих получить квартиры растянулась на
многие годы вперед. Да и привычка удерживала.
Он был почти у цели. Дождь перестал. Выглянули звезды. Легко, невесомо
из труб струился дым. Светлевшие окна по обе стороны от дороги чем-то
напоминали театральные декорации, - дома такие плоские. За прозрачными
занавесками двигались тени, голубели экраны телевизоров.
В темноте показалось, что крутая черепичная крыша дома еще больше
вздыбилась. А дом весь в туе - за эти годы деревца основательно вытянулись,
таких высоких он еще нигде не видел. На втором этаже, как всегда, светилось
окно будуара Вилде-Межниеце. Вечернее чаепитие, должно быть, закончилось,
теперь она раскладывала пасьянс или предавалась каким-то иным мистериям, о
коих он, по бедности воображения, не имел ни малейшего понятия. Жилище
Вилде-Межниеце являло собой нечто среднее между артистической уборной и
мемориальным музеем. Там было множество книг. Иногда она слушала пластинки.
Но в общем-то ее образ жизни до сих пор оставался для него такой же
загадкой, как и тогда, когда поселился в этом доме.
Зато светились все окна нижнего этажа. Похоже, и Вита уже дома. Вот
чудеса!
У калитки, как обычно, тявкая, виляя хвостом, на него набросилась Муха.
Правда, не рыжей масти, но потомок все той же Мухи I. Бесценный пес, как
говорила Ливия, десять пород в одном экземпляре. Если правда, что родство,
даже самое отдаленное, проявляется во внешности, в таком случае кто-то из
предков Мухи несомненно был поросенком.
- Ну, ну, успокойся, дуреха. - Он похлопал Муху по мокрому боку. Собака
тотчас опрокинулась на спину, выставила брюхо, радостно повизгивая.
Посреди двора стояла Тита.
- Кто тут? - громко окликнула она. - Я совсем перестала видеть.
Старость на ней сказывалась тем, что она все более уменьшалась и
убывала. Даже личико величиной с перепелиное яйцо, крохотные ее кулачки на
глазах усыхали и сжимались. Но кожа, как ни странно, ничуть не морщилась,
лишь тончала да гуще покрывалась веснушками или старческой гречкой. Так и
казалось, вот посильней подует ветер, и она полетит, точно сорванный с ветки
листок. Но хотя Тита и любила плакаться, ничего страшного с ней не