"Григорий Саввич Сковорода. Сочинения в двух томах, Том 2" - читать интересную книгу автора

Изъясняет боговидец Платон а: "Нет слаще истины" 10. А нам можно
сказать, что в одной истине живет истинная сладость и что одна она
животворит владеющее телом сердце наше. И не ошибся некий мудрец, положивший
пределом между ученым и неученым предел мертвого и живого.
Пифагор, раскусив эмблему треугольника и узрев в нем истину, с веселием
вопиет: "Нашел! Нашел!"11
Видно, что жизнь живет тогда, когда мысль наша, любя истину, любит
выслеживать тропинки ее и, встретив око ее, торжествует и веселится сим
немеркнущим светом. Сей свет услаждает и старость Солона 12; а он, и
старясь, каждый день нечто вкушает от едомых всеми, но не истощаемых
сладостей, согревающих и питающих сердечные мысли, как весеннее солнце
каждую тварь. И как правильная циркуляция крови в зверях, а в травах - соков
рождает благосостояние телу их, так истинные мысли озаряют благодушием
сердце. И не дивно, что некоторых избранных человеков монументы и записки
сею такою надписью озаглавлены: "Житие и жизнь имя рек".
Житие значит: родиться, кормиться, расти и умаляться, а жизнь есть
плодоприношение, прозябшее от зерна истины, царствовавшей в сердце их. И не
напрасно друг истины - Цицеронов Катон13 любил в старости пирушки, но
растворенные насыщающими сердце мудрыми беседами, начертающими не видимую
нигде, а прекрасную ипостась истины, влекущей всех чувства и услаждающей.
К чему ж сия речь течет? К тому, что высоких фамилий люди не только в
тяжбах, войнах, коммерциях, домостроительствах, художествах, но и в самом
первом пункте, сиречь в мыслях, бога касающихся, должны находить истину, а
противоборствовать суеверию.
Верно, что шар земной без болотных луж, без мертвых озер, без гнилых и
дольних низин быть не может. Но в таких местах жабы и сродные им птицы да
водворяются, а соколы с орлами вверх в пространство чистых небес да
возносятся, оставив дрожжи для непросвещенной подлости.
Итак, благочестивое сердце между высыпанными курганами буйного безбожия
и между подлыми болотами рабострастного суеверия, не уклоняясь ни вправо, ни
влево, прямо течет на гору божию и в дом бога Иакового,
а Divinus Plato [божественный Платон!"


8

Верно слово, что царь и судия израильский, а христианский бог есть
Библия.
Но сей бог наш первее на еврейский, потом на христианский род
бесчисленные и ужасные навел суеверий наводнения.
Из суеверий родились вздоры, споры, секты, вражды междоусобные и
странные, ручные и словесные войны, младенческие страхи и прочее. Нет
желчнее и тверже суеверия и нет дерзновеннее, как бешеность, разожженная
слепым, но ревностным глупого поверия жаром тогда, когда сия ехидна,
предпочитая нелепые и недостаточные враки милости и любви и онемев чувством
человеколюбия, гонит своего брата, дыша убийством, и сим мнит службу
приносить богу.
Сей семиглавый дракон (Библия), вод горьких водопады изблевая, весь
свой шар земной покрыл суеверием. Оно не иное что есть, как безразумное, но