"Григорий Саввич Сковорода. Сочинения в двух томах, Том 2" - читать интересную книгу автора

похваляет в Лоте пьянство? Помяни, что наше пьянство злое, а божие доброе.
Пасха! Мать твоя Библия ничего не хулит, кроме твоего, и ничего не
хвалит, кроме божьего. Пасха! Хвалит ли змия? "Будете хитры..." Помяни
премудрость Христову. Он сам змий есть. Пасха! Советует ли все продать, а
купить нож?
О младенец! Не поминай о твоем ноже. Сей есть оный кинжал, которым
сквозь брюхо пронзил внук Ааронов Финеес израильтянина, блудодействующего с
мадиан-кою, - одним ударом и его, и ее.
О чтецы мои, чтецы! Да даст вам господь мой кинжал сей, дабы Лотовой
жены сей, с бесчисленными любопытствующей, пресекся яд и вред. Да пронзит
ложе сна блудницы сей, даже до костей и мозгов ее, тончайший, острей силы и
духа божия! Пасха! Величает ли она перед тобой солнце, луну, звезды, радугу,
цветы, травы, деревья, птиц, рыб, человека - властелина всех тварей оных, в
светлой господней седмице созидаемых? Пожалуй, онемей на время с подлым
твоим миром и со всеми смертными смертных писателей коперпиканскими
системами. Оставь сей весь физический гной и мотылу глупым и сопливым девам.
А сам кушай с Иезекиилем благоуханный опреснок и сытоносную манну священной
пасхи божией, переходя от земли к небесному, от осязаемого к неосязаемому,
от нижнего, тленного, в мир первородный. Пасха! Повели так, как Навин Иисус,
и скажи солнцу: "Останься в твоем мире! Теперь ты мне не нужно. Я иду к
солнцу, лучшему тебя. Ты питаешь, просвещаешь и согреваешь раба моего,
плотскую систему. Но оное невечернее солнышко самого меня, мой центр, мои
мысли, мою сердечную бездну, ничем видимым и осязаемым не удовляемую и
неукротимым волнующуюся свирепой жажды бешенством, ширшую всех Коперниковых
миров, насыщает, услаждает, утишает и утешает полно".
Пасха! Да станет солнце на западе! Да воззрит сердце твое на новый
свет, вызванный из тьмы и мрака, из солнца вечернего, воссиявший над ширью
небес бездною сердца


52

твоего! Да памятует память твоего сердца, чего не видит твое тленное
око! Господи! Что есть свет твой, напоминаемый нам западного солнца
монументом? Скажи мне. "Скажи мне, господи, кончину мою и число дней моих,
какое есть, да разумею". Открой мне: на какой конец ведет пас и куда сей
день наш, сие солнце наше? Развяжи мне, какое есть и что значит число дней
наших, число седмицы, бедной сей седмицы дней наших сих? "И был вечер, и
было утро..."
О несмышленые! Сколь мы косны и тупы в разумении пророческих песен! Но
сей ли есть преподобный образ, чтобы изобразить преподобного мужа? И чтоб
поставить всемирное сие око монументом недремлющего ока? Сей есть оный муж:
"Господи, что есть человек, как помнишь его?"
Пророки уподобили его нашему солнцу. "Человек суете уподобился". Не
горнее ли царство Библия? Не он ли царь блаженной страны живых? Не сему ли
власть на небесах и на земле? Не он ли судия над делами рук божиих? Не он ли
начало и кончина всей Библии? Не он ли в солнце положил селение свое,
одеваясь светом его, как ризою? Не он ли пядью измерил седмицу дней наших?
Не он ли премудрость, создавшая себе дом сей семипирамидный? Не его ли поет
солнце и песнь оная: "Пребудет с солнцем". Его-то небеса проповедуют, ему-то