"Григорий Саввич Сковорода. Беседа 1-я Нареченная observatorium (Сiон) " - читать интересную книгу автора

царство, где живут: "Яко язвенны, спящiи во гробех".
Григорiй. А как душевная унылость (можно сказать: Ной и гной)
образуется поверженным стервом, так сего ж болвана оживленiем и востанiем на
ноги живопишется сердечное веселiе: "Воскреснут мертвыи". Взглянь на
востающаго пред Петром Енея! Он ходит и скачет, как елень и как товида,
сиречь - серна или сайгак: "Востанут сущiи во гробех". Знай же, что он сiе
говорит о веселiи и слушай: / 42 / "Вси земнородныи возрадуются". Не
забывай, Афанасiй, сея сiраховскiя песеньки: "Веселiе сердца - живот
человеку".
Афанасiй. Я се каждый день пою. Я веселiе весьма очень люблю. Я тогда
только и радостен, когда весел. Люблю пророков, если они одно веселiе нам
поют. Не их ли речи нареченныи от древних Музами? А
Григорiй. Так точно. Их пенiе есть то вещанiе веселiя. И сiе-то значит
еллински: ехбггЭлйпн, а затыкающiй от сих певцов уши свои нарецался
'Ьмпхупту сиречь буiй,
А Сиречь песнями. Прим. автора.
у 'ўмпхупт - безпесенный, вкуса не имущiй. Прим. автора.
безвкус-\285\ный дурень, еврейски - Навал, римски Fatuus... Противный
же сему Упцьт А, или Philosophus. А пророк - профитiе, сиречь просвещатель,
или звался - РпйзфЮт, сиречь творец.
Афанасiй. Ба! Ба! Ты мне божiих пророков поделал пiитами.
Григорiй. Я об орлах, а ты о совах. Не поминай мне обезьян и не дивись,
что сатана образ и имя светлаго ангела на себе крадет. Самое имя (Novutus)
что значит? Един только пророческiй дух провидит. / 51 /
Афанасiй. Правда, что всяк художник творец и видно, что сiе имя
закрытое. Одно только мне не мило в пророках: что их речи для мене суть
стропотныя, развращенныя, завитыя, странныя, прямее сказать - крутогористыя,
окольосныя, заплутанныя, необыкновенныя, кратко сказать - бабья баснь,
хлопотный сумозброд, младенческа небыль. Кто может, например, развязать сiе:
"И де же труп, тамо собер[утся] орлы?" Если ж оно простое - кто премудр не
заткнет ноздрей от смрада стерва сего? Фивейская уродливая Сфинга мучила
древне египтян, а ныне вешает на страсть души наши iерусалимская красавица
Марiам. Вселенная, пробождаема вострiем Iефтаевых пик, бесится от болезни и,
ярясь, вопiет: "Доколе вземлеши души наши?"
Григорiй. Нетопыр вопрошал птенцов: для чего вы не любите летать ночью?
А ты для чего не любиш днем - спросили горличищ и голубя. Мне воспящает
причина достаточная, - отвечает темная птица: / 52 / мое око не родилось
терпеть света; а наше око - тмы, - улыбнувшись, сказали чистыя птицы.
Афанасiй. Замолк? Бай далее.
Григорiй. Иностранцы вошли в дом Соломонов. Услаждались, взирая на
безчисленные образы безценного богатства. Слепый с них, ощупывая фигуру
золотого льва, уязвил острейшими его зубами сам свою руку. Гости, исшед из
дому, воскликнули: "Коль возлюбленный дом и горницы твоя, сыне Давидов! Сам
господь сотворил оныя". "А я изшел из чертогов уявленным", - вскричал
слепый. "Мы видели, как ты то жезлом, то руками щупал", - сказали очитые.
Осязать и касаться есть язва и смерть, а взирать и понять есть сладость и
неизреченное чудо.
Афанасiй. Опять ты возвратился на свои балясы?
Григорiй. Прости мне, друг мой, люблю притчи.
Афанасiй. К чему ж ты приточил притчи твои? Вить притча есть баляс,