"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора - Не я глупый, ты глупая, - возмутился Тимош, - глупая обиженная
девчонка. Есть такие: слезы в три ручья, забьется в угол и на всех сычом смотрит. А толку что? - Попался б мне раньше такой разумный, может, и не смотрела сычом. Истратив все доводы и слова, они целовались, Пресытясь поцелуями, говорили о хозяйстве. - Я тебе еще и жито помогу убрать, - заверял Тимош. - Уберешь, если самого не заберут. Они продолжали обсуждать крестьянские дела, Тимоша поражал ее трезвый хозяйственный ум, природная сметливость, расчетливая забота на десяток лет вперед. Поражала ее обстоятельность и умение видеть все вокруг до мелочей и, вместе с тем, смелость и размах. А еще больше то, что все эти добрые качества оставались втуне, никому не нужными, захлебывались в бестолковой сутолоке обнищавшего двора. Он знал, что так же было и рядом, на соседском дворе и всюду, по всей земле. Он заглядывал в ее глаза, находя в них то, что бессильны были передать слова. Они лежали рядом, увлеченные сказочными планами, забросив хату, позабыв о насущной копейке. - Тимошка-а! Голос тетки Мотри отрезвил их. Тимош подхватился, высматривая кратчайший путь через огороды. Люба остановила его. - Хлопчик, что ли? Слава богу, ворота есть. Я тебя еще и за ворота проведу. Она проводила его, шла рядом, маленькая и решительная. - Еще и постоим тут, поговорим. подковать, ободья на колесах разошлись, надо шины набить, она верила в его рабочие руки. На прощанье сказала строго: - Улицей приходи, как все люди. Крикнула вдогонку. - Завтра с утра приходи! Пятипудовая баба, торчавшая каменным идолом за тыном соседнего двора, молча неодобрительно следила за всем происходящим. Каменный лик ее ничего не выражал и только большой прямой рот вытягивался еще больше. Лома тетка Мотря принялась было угощать Тимоша борщом. Наталка громыхнула миской. - Да что вы, мама, только напрасно беспокоитесь. Он уже, слава богу, сытый. Под праздник тетка Мотря с Наталкой отправились в Ольшанку. Говорили, что у местных доморощенных чеботарей можно выменять добрые сапоги на мануфактуру. Наталка все уши прожужжала: - Что я вам, самая последняя! Другие все девчата гетры попривозили из города. Одна я пятками обязана сверкать! Что было ответить? Слушала-слушала Матрена Даниловна, вздыхала-вздыхала и решила, наконец, отнести в Ольшанку ситчик, подаренный сестрой. Прибавила еще самосада, пачку чая китайского, довоенного, - подарок Тараса Игнатовича, - отсыпала муки. Тимош молча следил за этими сборами, удивлялся тому, как с одинаковой деловитостью отправлялась она и в Ольшанку на менку, и в военный городок с прокламациями. |
|
|