"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора ...Он очнулся внезапно, словно от толчка. Кто-то кричал, страшно, дико.
Тимош сперва не мог даже разобрать, что произошло, потом понял, что это он сам кричал. В хате громыхнула опрокинутая скамья, кто-то спрыгнул наземь, распахнулась дверь, кто-то сбежал по гулким доскам крыльца, совсем близко звонко ударилась о камень мягкая ступня, послышался шелест травы. Тимош поднялся на локте и увидел Любу. Она стояла перед ним маленькая, испуганная. Тимош вскочил, обхватил ее, крепко стиснул в своих объятъях. - Пусти! - отбивалась она. - Не надо, Тимошка! Поцелуем он заставил ее замолчать, сопротивление слабело, потом она откинула голову, прильнула к нему. ...Едва остыли ее объятия, Тимош отстранился, убежал домой, в хату тетки Мотри. Не хотелось думать о том, что произошло, стыдно было увидеть ее. До ночи промучился, ждал возвращения Матрены Даниловны. Тетка Мотря и ее дочка задержались, приехали к вечеру с воинским эшелоном. Солдаты, шагая в казармы, пели "Чубарики-чубчики". Старуха и Наталка приплелись с пустыми руками - ни чебот, ни борошна! - Чувал городские жулики украли. Наталка первым долгом с пытливостью и ревнивой заботливостью главы хаты принялась заглядывать в лицо Тимоша. И, хотя в хате было темно, при свете каганца досмотрелась до всего, что ей требовалось. - Мама, он бегал до солдатки! Зарылась в подушки, - чебот нема, чувал украден, да еще в хате такое творится! "Дура!", - с досадой подумал Тимош. Промучился всю ночь, ненавидел которые тянулись к нему, ради первого несбыточного чувства отказывался от их любви? Наступило утро, день. Тимош и Люба, словно по уговору, избегали друг друга. Он все еще не мог и не хотел думать о ней. Все, что произошло, казалось постыдным. И, думая так, стал искать встречи с ней. Томился без нее. Они столкнулись случайно, на улице. - Приходи завтра, - шепнула Люба. То ли в голосе ее, то ли в глазах прочел: это не было прихотью скучающей женщины. Тимош не понимал, что с ним происходит, думал о прошлом, старался восстановить в памяти первую встречу, юношескую любовь, восстановить образ той, первой. Но все расплывалось, рушилось, уходило навсегда - это было мучительней, чем разлука. Ему казалось, что возненавидит Любу, не сможет заговорить с ней, и знал, что пойдет к Любе. ...Все было, как в первый раз, только теперь он не убегал, да она бы и не отпустила его. Тимоша нисколько не покоробило, когда потом она сказала, что в печи остался горячий обед. Они сидели за столом рядом. Тимош видел ее утомленное, встревоженное ночными раздумьями и, вместе с тем, похорошевшее лицо. - Останься. Мне по ночам страшно. Днем ничего, днем работа. А ночью куда денешься? Вот я сейчас думаю: а что дальше? Тимош не понял ее вопроса. |
|
|