"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора

- Не знаю, сказала - не слушай меня, - она опустилась на землю рядом с
Тимошем, - говоришь, не все одинаковые? Ты не думай, что я уж такая глупая,
не понимаю, что говорю. Я ваши листочки читала. Грамотная. Думаешь, от одних
только панов зло? Ну пан, он и есть пан. Что с него взять? В пятом году
имения палили, еще придет час! Про панов другой разговор. Ну, а мой что,
родненький? Ни пан, ни генерал, свой мужик. С такого ж села. Только мое село
по ту сторону речки, а его по сю. И он мужик, и я мужичка. Так у меня и
отец, и мама, братья, деды и прадеды одну землю знали. Головы не поднимали.
И земли той клочок, у соседей лошадь выпрашивали. А все равно была своя
крестьянская гордость. А этот только и знает, что по чужим дворам заглядает,
так и смотрит, где бы урвать, ухватить, кого бы прижать, обдурить. Пан его
давит, а он не на пана, а на людей. Меня давят, так и я давай других! - она
вглядывалась в лицо Тимоша, точно ожидая, требуя ответа и не веря, что
найдет ответ. - Если б поповский сын или урядниково отродье, или еще кто, а
то свой же, свой. Что у моих братьев богатство: картуз да портки, то и у
него то же. Так нет, его не до людей, его до чертей тянет. Хоть украдет, а
все ж таки разбогател. Почему это?
- Паны и куркули тоже не с неба упали, тоже характер до куркульства
довел.
- Ну, это я в твоих листочках читала. Мне от того не легче. Мне жить
надо. Он мне - муж. А что я хорошего от него знала? Он бил меня, В грудь, в
живот. Дите убил в утробе. Люди отнимали, водой отливали.
- Замолчи! - крикнул Тимош.
Она испугалась. Губы его побледнели и дрожали, пальцы впились б ее руку
до боли, глаза стали черными и страшными.
- Что ты, Тимоша?
Он уткнулся лицом в ее руки.
- Ты что, глупый! Мальчишка, совсем мальчишка.
- Уходи! - он уже отталкивал ее. - Я не могу, - повторял он, не
поднимая лица, - уходите все!
- Тимош!
- Уйди! - крикнул он и припал лицом к земле.
Она склонилась к нему, провела рукой по непокорному чубу, но Тимош
оттолкнул ее руку. Непривычно медлительным движением она отодвинулась,
поднялась, постояла немного и вдруг кинулась в хату.
Тимош долго лежал неподвижно, тишина и свежесть сырой земли успокоили
его. Он поднял голову, откинулся на траву. Смотрел в строгое синее небо,
именно так, как сказано об этом в чудесной песне.
Вновь по другому раскрывался перед ним необъятный мир, открывались
неизведанные грани человеческой души, люди оказывались иными, чем на первый
взгляд, не такими простенькими, ровненькими, гладенькими, не похожими на
картинки, но зато похожими на самих себя.
Сколько прошло времени - мгновение, час, вечность?
Наверное, вечность. Течение мыслей изменилось, все изменилось и в его
душе за этот долгий миг, боль сменилась оцепенением. Должно быть, он
забылся.
Душно. Где-то стороной проходила гроза, запахло дождем, но потом еще
жарче палило солнце, зной недвижимо установился над землей, даже в тень
проникало горячее его дыхание. Дурманно пахла вянущая трава, перемешанная с
осокой.