"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора

- Ну, ты смотри, выискался!
Однако зеркальце спрятала и ведра подхватила.
Тимош пошел под повитку, озабочено осматривал хозяйство. Матрена
Гавриловна следом за ним, руки все еще под платком на груди сложены.
- Непривычный ты до крестьянства, - ласково и тревожно поглядывает на
племянника.
- Ой, тетя, на заводе я тоже был непривычный.
- И то правда, - вздыхает Матрена Даниловна, - и за плуг не так
берешься, и косу не так держишь, и в борозде плуг не удержишь, может, и
засмеяли б тебя, да смеяться некому!
Прошла неделя, другая, не владел еще Тимош хозяйством, но в землю уже
научился смотреть, идет - головы не подымет, согнули тяжелые думы. Нет
времени на холмы чудесные глянуть, на сады райские.


13

Миновала еще неделя и как-то к вечеру, покончив с хозяйскими делами,
вышел на улицу, сам того не замечая, побрел дорогой, которой впервые пришел
в Моторивку. Миновал последние хаты, вышел на околицу, взобрался на курган:
все кругом на десяток верст раскинулось перед ним. Выглядывал, не задымят ли
трубы за холмами, прислушивался, не донесутся ли фабричные гудки.
"Нет, мы люди заводские", - подумал Тимош.
С этого часа он стал тревожиться, почему не приезжает Прасковья
Даниловна, почему ничего не слышно из дому, неужели забыли о нем цеховые
товарищи?
Заново перебирал в уме все события последних дней, а за ними и всю
жизнь свою недолгую; за что ни возьмется, а в голове свое: завод, товарищи,
дела рабочие.
Пробьет вечерний колокол, так уж на дорогу и смотрит, не приехал ли кто
из города.
Понемногу знакомился с соседними дворами. Кругом руки нужны - там
покос, там сено свезти. Начинал косить у себя на задворках, чтоб люди не
видели. Проведет косой - то за пенек зацепит, то в землю угодит. Тетка Мотря
бегает кругом, только руками всплескивает;
- Ты хоть ноги не порежь, чтоб тебя! Прасковья меня со свету сживет.
Пришло время и себе сено свозить, не все ж людям. Отправились они с
Матреной Даниловной конячку у соседей просить; идут, улица большая, соседей
много, из хаты в хату переходят, кланяются, никто на просьбу не откликается.
Пока Тимошка людям возил, все хвалили, благодарили, кланялись, кругом был
нужен. А теперь у каждого сено во дворе. Никто не отказывает, но никто и
конячки не дает. Тому в город, тому на станцию, у того еще с прошлого года
пшеница осталась, надо на мельницу. Тот на ярмарку собирается.
Добрались до рощи, стоит последняя хата, крыльцо с причудливыми резными
колоннами покосилось; грозные драконы с когтистыми лапами побурели, у одного
хвост отвалился: резные наличники почернели, завитушки обломились, но и
сейчас видно: была когда-то хата исправная, умелый хозяин строил. И ворота
хоть развалились, а должно быть ладно строились, не так как у прочих, - пара
досок наперекрест, проволокой к столбам подвязаны, - а на добрых массивных
петлях, под железной крышей.