"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора

Тимош с малых лет не видел села, совсем, казалось, забыл землю.
Но вот ступила нога на изрытый колесами шлях, гукнули девчата за рекой,
распахнулась приземистая крепко сколоченная дверь хаты, и, словно после
долгой отлучки, вернулся домой. Все по старому, все по местам - и печь,
подведенная синькой, с казанами и ухватами, и стол с ножками накрест,
выскобленный старательно ножом, и Микола-чудотворец, грозящий пальцем, и
ступа увесистая, - громадная неуклюжая колода, чтоб толочь борошно, - каждой
вещи сохранил осязание, точно вчера ко всему прикасался. Не мог наглядеться
на широкий простор, на прикорнувшие над ставком белые хатки.
Вечером расспросам не было конца, он едва успел растолковать, что там
нового в городе, как поживает сестра Мотри Прасковья Даниловна, как старший
сын Иван, есть ли в лавках сахар, керосин, спички, скоро ли кончится
проклятая война.
Да, вот что было непривычным в хате: дешевая картинка с сестрой
милосердия и раненым солдатиком!
Матрена Даниловна притащила из коморы цветастую подушку да еще
маленькую "думочку" с "мягким пирьячком" и так хорошо пожелала племяннику
доброго сна, что он тут же крепко смежил очи и раскрыл их только с зарею.
Поднял его не гудок, а петухи под окном, завели побудку не хуже
шабалдасовского. Вскочил - в хате никого, хозяин на все имение. Вышел -
улицы пустынны, хаты брошены, ни старого, ни малого, только в люльках
голосят.
Все утро пробродил по холмам, любуясь садками, всем сердцем преданный
чудесной Моторивке, не замечая, что вошел в садки, не войдя к людям, не
видел людей, не хлебнул их жизни.
Минули золотые утренние часы, клонилось к полдню, он все еще бродил
пришельцем по селу с видом человека, который силится что-то вспомнить и не
может.
И вдруг над луками пронесся знакомый звон. Далеко внизу и от этого
маленький, вросший в землю, старик мерно водил рукой вдоль сверкающего жала
косы, а серебряный звон плыл высоко над ним, разливаясь по долине.
Тимош увидел вдруг Матрену Даниловну - шла она от криницы, горбясь под
ведрами, вернулась уже с огородов в хату, к печи, спешила приготовить обед
для гостя.
Тимош глянул вниз - девяносто две ступеньки в глине величиной с пяту,
долгий путь! Скатился по склону, пользуясь способом Глечиков. Снял с
коромысла ведра, пошел впереди раскачиваясь, с трудом перебирая чоботами со
ступеньки на ступеньку. Тетка Мотря за ним, маленькая, сухонькая, смущенная
неожиданной помощью, растерянно подняла руки, сложила на груди, под платком.
Широкая, когда-то в аккурат по телу, а теперь разметавшаяся кофта, лопотала
на ветру, и она вся легонькая, внезапно освобожденная от тяжести,
поднималась по ступеням, как душа праведная на небо.
Покачивались мерно цыбарки, поскрипывали железные ручки - снова, как на
заводе, начинал Тимош жизнь попыхачем.
Перебрались через перелаз, вошли во двор со стороны огородов, видят -
сидит Наталка на крылечке, в зеркальце смотрится.
Тимош поставил цыбарки посреди двора, бросил коротко тетке:
- Не трогайте!
- Ну, вот что: не хочешь чтобы разбил эту клятую стекляшку об
каменюку, - спрячь и забудь, где спрятала.