"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора Украдкой говорили, что деталь "247" - к минометам новейшего образца и
служит для большего радиуса действия, для наивысшей степени поражения. Из главной конторы то и дело прибегал главный инженер, человек, вообще говоря, добрейший, прекрасный семьянин: каждую субботу приезжала за ним жена с двумя девчушками-погодками, одна с голубым, другая с розовым бантом, вся контора любовалась ими и хором желала всяческого счастья. Никто никогда на заводе не слышал от него грубого слова, в любой беде, в любых невзгодах искали у него заступничества. И вот теперь он сновал по заводу с перекошенным от злобы лицом, почерневший от бессонницы, высохший и прямой, как шомпол, и кричал: - Под суд! Мерзавцы! На фронт, в окопы! Все предыдущие дни телеграф приносил известия об очередных неудачах на фронте, и каждый невольно думал: на кой черт гнать проклятые шрапнели, с дьявольской точностью высчитывать радиусы и коэффициенты, когда все равно они попадают в руки предателей и шпионов и все заканчивается поражением на фронте. Зачем эта война? За что умирают солдаты? "Война нужна царю и панам - каждый рабочий знает эту простую истину, - думал Тимош, - так почему молчим, что затуманило голову?" Как раз в эту минуту подошел Сашко. - Подожди меня на левадке. Дело есть, - и побежал за резцами. В условленный час встретиться не удалось, навалили сверхурочную работу: теперь то и дело оставались на ночную смену. - Скоро койки в цех перенесем, - невесело шутили рабочие. Пришлось отложить встречу. 8 В тот день приехал на побывку сын Ткача, питерский типографщик Иван, приехал не один, а с приятелем. Товарищ Ивана был человеком солидным, бывалым, столичную рабочую и партийную жизнь знал хорошо. Имени его Тимош не запомнил, да это и не имело значения, так как в дальнейшем с ним он больше не сталкивался. Иван за время отлучки изменился мало; возраст его трудно было определить - рядом с Тимошем он казался старшим, а рядом со старшими совсем еще молодым. Но и он питерскую марку держал высоко, обладал несомненно кое-каким опытом общественной деятельности, и Тимош поглядывал на него в ту пору с благоговением. Отец, по всему видно было, гордился сыном, однако не мог простить ему измену союзу "Металлист", хотя, разумеется, и типографщик - дело славное! Собрались вокруг стола, тряхнули стариной, то да се, и принялся Тарас Игнатович жаловаться на Тимошку: не удался, мол, парень, ни в мать, ни в отца! - Ну, что ж ты хочешь - младшенький! - снисходительно ухмыльнулся Иван. - Было время и меня журили, отец. - Это ты про ремень? - А хоть и про ремень. Всяко бывало. Каждый станок наладки требует. - Да уж помню, налаживал, - покачала головой Прасковья Даниловна. - Э, не об этом речь, - недовольно отмахнулся Тарас Игнатович, - не нашей дорогой мальчишка идет. Вот что. Ты его прямо, а он все в сторону. |
|
|