"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора

"За Ленина!"

Тимош не мог бы сказать, когда впервые услышал о Ленине.
Есть явления, которые кажутся извечными. Порой ему представлялось, что
знал о Ленине всегда. Это имя связывалось в сознании Тимоша с его
собственной судьбой, судьбой близких - всего рабочего люда.
Руденко пересек вокзальную площадь, подошел к маленькой,
по-железнодорожному крепко сколоченной калитке с табличкой:

"Посторонним ход строжайше воспрещается!"

Часовой с бутылкой-гранатой за поясом и карабином за плечом пристально
оглядел его с ног до головы, прищурился:
- На шестую?
- Так точно.
- Ступай, - и проводил долгим взглядом. Тимош переступил порог и,
невольно расправив и подтянув шинель, поспешил к штабному вагону сурового
комиссара.

* * *

Тимош Руденко рано осиротел. Родители завещали ему богатое наследство:
дедовский кожушок, отцовские штаны из чертовой кожи да великое недвижимое
имущество - паровозостроительный завод, - весь род Руденок работал на
паровозном, и Тимошу законное место в сборочном цехе предназначалось. Однако
господа акционеры, рассудив по-своему, крепко захлопнули ворота перед
законным наследником, - дескать, годами не вышел, мал... А по правде говоря,
опасались ненавистного имени рабочего вожака.
Так и остался Тимош за бортом, сиротой, уличным. А все ж таки вместе со
всеми рабочими говорил: "Наш паровозостроительный... на нашем паровозном...
наш завод!".
Сперва переходил из хаты в хату, то у одних добрых людей поживет, то у
других. Там миска борща, там краюха хлеба. Потом, - как уж это получилось,
Тимош и сам не ведал, - завертелся, закружил, загулял с хлопцами по всей
окраине, по левадкам и шляхам.
Не попадись он тогда на глаза машинисту заводской котельной Тарасу
Игнатовичу Ткачу, плохо бы кончил парень.
Тимош Руденко так же, как все в его среде, - люди нелегкой жизни,
ожесточенные постоянной борьбой за кусок хлеба, - редко вспоминал да и не
любил вспоминать о прошлом. И только в дни особых душевных потрясений б
памяти возникали скупые обрывочные видения минувшего. Так навеки запомнился
образ матери, рука, протянутая к нему в последнем движении, последние часы,
проведенные с отцом.
Так же навсегда остался в памяти ясный весенний день, необычайная
тишина и теплынь, уходящая вдаль дорога с глубокими морщинами колеи в черной
сочной земле и несказанно яркая зелень перелесков и трав, - первая сходка!
Мир предстал перед ним в первозданной своей силе, насыщенный тревогой и
страстью, раскрывался в таинственном шорохе леса, в сполохе птиц, звоне
топоров, глухом падении вековечных сосен; ничто потом не могло стереть
яркости весенних красок, они не тускнели от времени, ни единая черточка не