"Николай Сказбуш. Октябрь " - читать интересную книгу автора

испугался кисейной барышни. Ну, скажите хоть что-нибудь, например: "папа"
или "мама". Ну! - она тормошит его, заглядывает в глаза и не может
определить: карие они или черные. - Ну, тогда давайте по порядку, как на
экзаменах - ваше имя? Тимош? Чудесно. Вы, наверно, сын гетмана? Нет? Очень
жаль. Вы читали эту книгу? А что же вы читали?
Не задумываясь, он перечисляет прочитанные книги.
- А Мопассана читали? - не унимается барышня.
- Нет.
- Гюго?
- Полное собрание.
- Дюма?
- Отца и сына.
- Ну, вот видите, какие мы с вами образованные. Это все - французы. Я
читаю их в подлиннике. Очень легкий язык нужно только "эр" произносить вот
так: "ме-еси", "ме-ек-еди" и говорить в нос. Повторите.
Тимош не отвечает.
Они должны сейчас расстаться, дороги расходятся.
Но что-то безотчетное внезапно удерживает ее:
- Удивительно, я только теперь увидела вас по-настоящему. Шла все время
рядом и не видела, - она потупилась, но тотчас вскинула голову, - какие у
вас ясные глаза. Совсем детские. Никогда не видела таких.
Она снова потупилась, потом вдруг наклонилась: внизу в придорожном
кустарнике в липких нитях метался и трепетал маленький мотылек с неяркими
серовато-голубыми крылышками. Порывистым, почти судорожным движением девушка
подхватила мотылька, торопливо, неспокойно, словно происходило что-то очень
важное, решающее для нее, принялась освобождать его от паутины, расправлять
крылышки. Потом подняла вверх на раскрытой ладошке:
- Лети!
Но мотылек оставался недвижимым.
Тогда она опустила его на душистый нежный цветок и что-то прошептала,
чуть заметно шевельнув губами. Глянула вниз, на туго натянутые нити паутины,
на сухие, напряженные угловатые лапы, притаившиеся в черном углу, вздрогнула
и брезгливо отвернулась:
- Скажите, - заглянула она в глаза Тимоша, - у вас бывает такое
чувство, ну, вот - хочется вырваться, убежать...
Тимош не понял ее.
- А бывает так: окружающие люди кажутся вам чужими?
Тимош снова не понял.
Она нахмурилась:
- Ну, мне пора... Уже - город...
Зашагала было прочь - торопливые, сбивающиеся шаги провинившегося
ребенка. Внезапно вернулась, остановилась, всматриваясь в зеленую веселую
даль:
- А наши березки все-таки виднеются! - тряхнула тяжелыми косами. -
Смотрите, вот видна уже ограда городского сада. Я бываю там каждое
воскресенье.

* * *

...Дома Тарас Игнатович озабоченно допытывался: