"А.Скалдин "Странствия и приключения Никодима Старшего" (доревол. проза) [H]" - читать интересную книгу автора

одинокая лампа в углу и выступали в полутьме черные и лиловые полосы
убранства зала - на мебели, на портьерах и на стенах; вечером, иногда,
загорались многочисленные свечи в огромных люстрах из черной и светлой
бронзы; эти необыкновенные люстры были гордостью рода: бронзовые чеканные
кони обносили кругом их тяжкие колесницы, факелоносцы из колес-ниц
пригибали долу факелы, и бронзовый дым из них клубился и стлался в
причудливых завитках; виноград-ные гроздья, перевязанные лентами, свисали
из-под широких разрезных листьев; кудрявые головы резвых эллинских
мальчиков чередовались с переплетающи-мися парами змей, а на них сверху
взирали глаза Горгоны и струили свет звезды; зевесов же орел,
когтя нетерпеливыми лапами черный камень, венчал все, напряженный, как бы
готовящийся улететь.
Вечером, при огнях, выступали в зале углы и выбе-гали оттуда тени и
перебегали с места на место, будто стремясь от предмета к предмету...
В доме было много комнат: их трудно перечислить и невозможно описать все.
Однако, нельзя забыть две комнаты Никодима: он жил во втором этаже башни;
из вестибюля туда вели две легкие лестницы, а из комнат была дверь на
крышу дома, куда Никодим выходил по вечерам часто и видел оттуда то, чего
другие снизу видеть не могли.
Окна его кабинета были обращены к западу, на озеро, а окна спальни на
восток. В кабинете возвы-шался ряд полок с книгами; серебристо-серая
материя, с пылающими по ней меж венками из роз факелами, показывала из-под
своих складок разноцветные ко-решки книг; за столом, перед окнами и в
задних углах комнаты стояли четыре больших, в рост человека, подсвечника и
в каждом из них было по семи свечей желтого воску.
В спальне кровать на львиных лапах прикрывалась царским пурпурным
покрывалом, а на окнах висел только сквозной шитый тюль, чтобы утреннее
солнце могло будить Никодима на восходе.
От цветника перед домом каменные обломанные ступени уводили на желтый
прибрежный песок, и по весне кудрявые кусты черемухи сыпали свои белые
цветы на каменный путь.
На башне с ранней весны до поздней осени разве-вался флаг из двух
фиолетовых полос, заключавших между собою третью - белую. На зиму его
свертыва-ли и убирали: обыкновенно, и то и другое делал сам хозяин.
Герб же рода был такой: на серебряном поле фран-цузского щита пурпуровый
столб, а на нем в верхней части остановившаяся золотая пятиконечная
звезда, бросающая свой свет снопом к подножию столба, где три
геральдические золотые лилии образуют тре-угольник; шлем с пятью
решетинами, простая дворян-ская корона, с двумя черными крылачи,
выходящими из нее; намет акантовый, тоже пурпуровый, подло-женный золотом,
и девиз, гласящий: "Терпение и вер-ность".
Из обитателей дома старшею была мать: отец не жил с семьей уже несколько
лет. Между ним и ма-терью легло что-то очень тяжелое, но что именно - дети
не знали. Изредка он писал детям, но скупо, немногословно, видимо, вполне
довольный своим по-лумонастырским одиночеством.
Строгие сухие черты лица Евгении Александровны, ее черное шелковое платье,
тихая речь, почти посто-янное комканье платка в руках, гладко зачесанные
волосы под широкополой шляпой, глаза, чаще всего глядящие в землю, узкая
рука в старинных кольцах - все вместе создавало впечатление, что видишь
очень родовитую барыню. Но внимательный взгляд откры-вал в ней что-то