"Ант Скаландис. Москва в третьем тысячелетии (Авт.сб. "Ненормальная планета")" - читать интересную книгу автора

дерзкий поступок Министерство охраны памятников?
А.И. Очень верный вопрос. Спасибо, что напомнили мне. Ведь именно в
эпоху, когда Москва стала мегаполисом, и возникло это министерство.
Точнее, специальная комиссия при министерстве культуры, до того уже
полвека безусловно добивавшаяся статуса госкомитета, вдруг, по нелепой
случайности, я бы сказал, по чьему-то преступному легкомыслию была
превращена в самостоятельное министерство. А до спецкомиссии было просто
Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПиК). Но
даже оно доставляло массу неприятностей нашему ведомству. Мало того, что
из-за каждой полуразвалившейся избушки воопиковцы поднимали страшную
шумиху в прессе, так у них еще были замашки самых настоящих террористов.
Они врывались в кабинеты руководящих работников, устраивали сидячие
демонстрации, выводили из строя технику. Потом, когда они стали комиссией,
тактика переменилась: начались открытые всенародные дискуссии, и стычки в
верхах, и бесконечные голосования - очень трудно было тогда пробить
какой-нибудь архитектурный проект. И вот во второй половине XXI века
создается Министерство охраны памятников - Минохрап. Круто взялись они за
дело: с тех самых пор ни одному директору Обсовструпа не удалось до конца
реализовать свой замысел. Как дырки в холсте, как кляксы на рукописи, как
фальшивые ноты остались в Москве по сей день сбереженные Минохрапом
здания. Представьте себе, насколько красивее смотрелся бы тот же
раздолбаевский мегаполис без всяких внутренних двориков, а только с
Кремлем в центре!
Однако вы спросили про Ивана Великого. Так вот, эта "злодейская акция",
как писал первый министр охраны памятников Федор Быковский, настолько
потрясла его, что он направил в Верховный Совет первую в истории
официальную просьбу о восстановлении только что разрушенного памятника. И
просьба была удовлетворена, но не сразу, а спустя семьсот лет. Впрочем, об
этом позже.
Наш пятый директор Венедикт Ломов-Постройкин вернул Москве улицы.
Правда, улицы были чудные: очень широкие, изогнутые или изломанные под
прямыми углами и все либо обязательно замкнутые, либо кончающиеся тупиком.
Не одно десятилетие ушло у строителей на то, чтобы прогрызть эти
загадочные лабиринты в толще раздолбаевского колосса, но грандиозный
замысел Ломова стал ясен задолго до завершения проекта. Сам же архитектор
всего за несколько дней до смерти в первый и последний раз любовался своим
детищем из космоса: гигантский лозунг аккуратно вписался в овал столицы:
"Превратим Москву в образцовый коммунистический город!" Ломов-Постройкин
не ставил себе целью сносить именно старые дома, но на пути его улиц-букв
вставали и такие здания, которые Минохрап считал памятниками. И тогда
Ломов применял знаменитый теперь и широко практикуемый "метод случайных
ночных взрывов". Когда министр охраны памятников Кирилл Туровский слишком
уж рьяно отстаивал какой-нибудь дом, снос его оформлялся как авария.
Разумеется, безопасность людей в таких авариях была обеспечена.
Директор номер шесть Константин Островоздвиженский был одержим идеей
придать Москве вид истинно русского города. В XXII век Москва вступила
мегаполисом, и в этом ничего русского, конечно не было. Поэтому
Островоздвиженский аккуратно разобрал на куски циклопическое сооружение
Раздолбаева и прямо из них настроил много-много башен больших и маленьких,
тонких, как спицы, и толстых, как баобабы, но неизменно витиевато