"Ант Скаландис. Капуста без кочерыжки (Авт.сб. "Ненормальная планета")" - читать интересную книгу автора

Я вышел в коридор, там было светлее, и сел на откидной стульчик.
Недочитанный рассказ зудел, как шелушащаяся кожа на губах, которая не дает
покоя, пока не обкусаешь ее всю, до последнего розового от крови кусочка.
И совершая насилие над своими глазами, я погрузился в чтение.
А когда вернулся, мой попутчик, держа в левой руке большой неуклюжий
бутерброд с колбасой, наливал чай из термоса в пластмассовый стаканчик.
Увидев название книжки, которую я положил на стол, он вдруг как-то
загадочно улыбнулся и спросил:
- Можно посмотреть?
- Разумеется, - сказал я.
Книжку он смотрел, прямо скажем, странно: чуть откинувшись назад и
наклонив голову, долго вертел ее в руках, не раскрывая, словно это была
картина. Потом положил обратно на стол и снова улыбнулся.
- Вы, наверно, очень удивитесь, - произнес он, - если я скажу, что эту
книгу написал я.
"Вот те на! - мне даже стало чуть-чуть не по себе. - Маньяк.
Самозванец. Лжерогалевский."
- Простите, - сказал я, - но вы совсем не похожи на Рогалевского.
- А я и не говорю, что похож, - он был невозмутим. - Моя фамилия
Ветров. Сергей Ветров.
- Ну и что? - спросил было я и осекся.
Это был оригинальный маньяк. Он вообразил себя не автором, а героем
книги. Сборник назывался "Миры Сергея Ветрова", и в предисловии
Рогалевский писал: "Эта книга составлена из рассказов удивительного
человека. Случай свел меня с ним, и случай разлучил. Но рукописи его у
меня остались, и по ряду причин я счел возможным опубликовать их. Кто он,
Сергей Ветров? - вопрошал Рогалевский. - Гениальный фантаст? Или участник
первого в истории контакта с иным разумом? А может быть, он сам
пришелец?.." И все в таком же духе.
И вот теперь этот "пришелец" сидел передо мной и пил чай из термоса.
- Простите, - я был уже несколько раздражен, - такое может заявить
каждый.
- Положим, не каждый, - спокойно возразил Ветров.
Привычным движением человека, часто предъявляющего свое всесильное
удостоверение, он вытащил из внутреннего кармана паспорт и развернул его у
меня перед носом.
Паспорт разозлил меня еще больше.
- Вы никогда не интересовались, - язвительно осведомился я, - сколько в
Советском Союзе Ветровых Сергеев?
- Правильно, - сказал он, - я бы на вашем месте тоже не поверил. И
все-таки книгу написал я. Хотите, расскажу вам эту историю?
Вагон бросало из стороны в сторону. Колеса гулко стучали на мерзлых
стыках. За стенкой, в служебном помещении громко храпел уснувший
проводник-армянин. В щель, оставленную дверью купе, словно в прорезь
амбразуры то и дело попадали огни, внезапные, яркие и бесшумные, как
далекие разрывы снарядов. Спать не хотелось. Читать было невозможно. И я
сказал:
- Валяйте, рассказывайте.
- Так вот. Я пишу хорошие фантастические рассказы.
Он прямо так и сказал, и я подумал: "Ну, скромняга!", а он продолжал: