"Александр Сивинских. Конец сезона ранамахии, или Abovo" - читать интересную книгу автора

* * *

Топор под мышкой неприятно холодил кожу и колотил рукояткой по
выступающей косточке. Ваня видел себя титаном, идущим на сражение с
олимпийскими богами. Сердце его переполнял восторг, а мышцы - небывалая
сила. Он походя оттолкнул лакея Феодоры Карловны, процедив: "Не ходить
следом, мэр-рзавец, в Сибири сгною", - и захлопнул за собою тяжелые створки
дверей.
Ведьма беседовала подле окна с дурой Агнессой. Пегая воспитанница немки
показалась сейчас Ване еще больше похожей на лошадь, чем обычно. Он насилу
сдержал желание закричать ей какую-нибудь веселую кучерскую дерзость.
Ни слова не говоря, царевич прошествовал к бюро, достал топор и
принялся ломать ящики. Бюро было новеньким, дубовым, переплетенным бронзою -
и очень крепким.
Феодора Карловна, в первый момент от неожиданности совершенно
растерявшаяся, опамятовалась, каркнула что-то по-немецки и, деревянно
переставляя ноги, бросилась к нему. Ваня спокойно дождался, когда баронесса
подбежит, схватил ее, повалил и в два счета сковал захваченными для того
наручниками. Руки и ноги. Рот забил кляпом.
Подоспела Агнесса.
- Что вы делаете, ваша светлость? Как вы можете? Вы... вы не имеете
чести!
- Да, отсутствие чести - это надолго, - сказал царевич, улыбнувшись.
После чего, с молниеносно изменившимся лицом, рявкнул: - Сядьте в кресло,
мадемуазель! Немедля! И не мешайте мне. Или скучать вам в Петропавловке до
скончания века.
Агнесса пронзительно, точно дворовая девка, ойкнула, вскинула костлявую
лапку ко лбу и потеряла сознание.
...Один бриллиант лежал отдельно от прочих: наиболее крупный, чистейшей
воды и безупречной огранки. Когда Ваня взял его и, повинуясь какому-то почти
мучительному позыву, прижал к впадинке под адамовым яблоком, карга тоскливо
завыла, начала бешено биться и пускать слюну. И вдруг распалась в прах.
А Ваня, точно очнувшись от морока, с недоумением смотрел на топор у
себя в руке, на растерзанное бюро, на груду омерзительных лохмотьев,
оставшихся от ведьмы. На обмякшую подле кресел Агнессу. Потом поморщился,
аккуратно положил топор на бюро и поспешил к воспитаннице Феодоры Карловны.
Была она, конечно, глупой курицей и натуральной страхолюдиной, но барышней,
к тому ж дворянкой.


* * *

- Куда вы теперь? - спросил Кощей.
Кирилл Матвеевич, щурясь, как обожравшийся сливок котище, бережно
сложил чек вчетверо и упрятал во внутренний карман.
- Думаю податься в Новый Свет. Там с вашими рекомендациями и моим
безукоризненным лакейским аристократизмом, - Кирилл Матвеевич со вкусом
хохотнул, - меня будут в драку рвать друг у друга тамошние крезы. Особенно
когда узнают, что я способен выгодно выдать замуж хоть лягушку. Простите,