"Александр Сивинских. Закопай поглубже" - читать интересную книгу автора

- Книга Рафли, - четко произнес я. - Кодекс высших упырей, по преданию
написанный самим Чернобогом.
- Так ведь такой книги не существует! Она ж на дне Океан-моря, под
Алатырь-камнем схоронена. Или под Сухаревской башней Кремля. Я что-то толком
и не припомню.
- Мне не до шуток, Кирилыч. Книга у тебя. Ты проболтался, когда окосел
от крови того торчка, которого зарезала Мурка. Героин - страшно вредная
штука. Даже для высших.
- Понятно, - протянул Игнатьев. - Ну, тогда, серьезный мой, возьмешь ее
сам.
- Далеко ехать? Я на машине.
- Ножками дотопаешь. А далеко или близко - это как получится.
- То шутки у тебя, то загадки.
- Никаких загадок. Сплошная диалектика. Единство и борьба
противоположностей, а также переход количественных изменений в качественные.
Он присел на корточки возле лежанки для стрельбы и с неожиданной силой
сдвинул ее в сторону. Потом пальцем очертил на открывшемся пыльном
прямоугольнике пола фигуру вроде эллипса. Пробормотал что-то и надавил
открытой ладонью внутрь получившегося контура.
С душераздирающим звуком, напоминающим стон издыхающего слона, пол,
очерченный эллипсом, исчез. Из открывшегося черного проема потянуло холодом.
- В добрый путь, тезка.
- Мне понадобится фонарь, - сказал я, завороженно всматриваясь в этот
жуткий колодец.
- Нет. Либо ты идешь так, либо мы прощаемся.
- Ох, дьявол.
- Дьявол? Возможно, вы встретитесь, - скверно ухмыльнулся Игнатьев.

Какое-то время я висел на руках, набираясь решимости разжать пальцы.
Глубина ямы могла оказаться любой, а переломать ноги хватит и трех метров.
Особенно если внизу набросана какая-нибудь дрянь вроде кирпичей. Мне
запоздало пришло в голову множество разумных мыслей. Например: как я стану
выбираться? Или: надо быть не просто дурачком, а настоящим идиотом, чтобы
поверить упырю. Вдруг он попросту решил избавиться от надоедливого
человечишки? В конце концов, что нас связывает? Дружба? Очень сомневаюсь.
Деловые отношения? Тоже не факт. Тот наркоман был единственным блюдом,
которое я преподнес Кирилычу. Да вдобавок и неживым уже - едва теплым
трупом.
Я поднял глаза. Подкованные каблуки игнатьевских сапог находились
рядышком с моими пальцами.
- Пособить? - невинно осведомился он и качнулся с пятки на носок.
Руки разжались сами собой.
Приземлился почти сразу же, и полуметра не пролетел - однако светлый
эллипс над головой исчез, будто не бывало. Под ногами чувствовалось что-то
мягкое, пружинящее. Потрогал. Не то мох, не то лишайник. Влажный,
прохладный. Я пошарил руками вокруг. С трех сторон нащупал стены, покрытые
тем же лишайником. Справа преграда отсутствовала.
Тишина стояла - гробовая.
Я встал и, ведя пальцами левой руки по стене, чтоб не потерять хотя бы
этот ориентир, сделал крохотный шажок. Потом еще один. Потом остановился.