"Микола Сиротюк. Лихi лiта Ойкумени (Укр.)" - читать интересную книгу автора - З намету, горлице, можеш виходити вже, а в сiдло сядеш тодi, як не
побачу в тобi слабостi. - Я не слаба вже. Глядiть, нема║ вогнива-жару в тiлi, б сила в руках. - Вiрю, усе те е, та б й слабiсть в очах, а блiдiсть - на виду. Казала ранiш i зараз кажу: пий молоко з-пiд кобил i пий, скiльки можеш. Зiлля дола║ немiч, молоко поверта║ силу. Що мала робити? Лишалося слухатись. Тож i пила молоко, яке ┐й не барились пiдносити, та заглядала у воду, силилася вивiдати, чи поверта║ться уже червiнь до щiк, зникла чи все ще посвiчу║ немiч в очах. А днi спливали на диво тоскно й уповiльнено. Аби скоротити ┐х, питалася дозволу i йшла за стiйбище, на бесiду з небом i степом. Бо сподiвалася, щиро кажучи, вiрила: саме небо i степ можуть коли не погасити, то бодай якось притлумити в нiй i сум, i жаль, i непевнiсть. Хай не такi вони, як там, в краю дитячих та отрочих лiт, все ж он як схожi, а тим уже й рiднi. Гляне в один кiнець - тi ж доли стеляться в безмежжя, гляне в другий - те ж небо синi║ над долами, гляне в третiй - як i там, за Широкою рiкою, буйнотрав'я розкошу║ на долах. Поблякло воно, щоправда, пiд сонцем, не таке свiже й барвисте, яким хотiла б бачити. Та дива в тiм нема: пора зараз не та. Веселим та барвистим степ бува║ лише на передлiттi, раннього лiта, а зараз полiття вже. Погасли синi очi волошок, одцвiливiдчервопiли степовi маки, скинули золотаве вбрання сво║ завжди наряднi буркуни. Багато чого прижухло за лiто в степу, втратило свою веселу знаду, а проте не збляк до краю степ. Менше в ньому веселих барв, як i веселого гомону, - це правда. Зате оп якою при║мно-знадливою й нiжно-голосистою стала вибiлена сонцем тирса, як весело перебiга║ по пiй знята вiтром хвиля. Не шумом - стiйбищем, на берегах тихоплинно┐ Бiло┐ рiки. "Чи не занадто часто повторюю я: як там, у краю отро'пiх радощiв i снiв? - сумно осмiхнулася Каломела. - Такi вони рiднi менi, тi колишнi радощi, чи таке не чуже вже те, що встигла набути тут? Йой, лишенько! Було б найлiпше, коли б до кiнця днiв сво┐х не розлучалася з кревними i всiм, що було втiхою пiд надiйним крилом вiтця-матерi. Та коли вже сталося так, що розлучилася з утiхами отрочих лiт, коли й кревнi вiдмовились вiд мене, то що лиша║ться робити? Мушу вдовольнятися тим, що в. А так, мушу вдовольнятися". Дола║ видолинок i звiльна, як всякий, кому нема║ куди поспiшати, виходить на узвишшя. Виходить i знову зупиня║ться. Бо свiтлiша║ на серцi, коли спогляда║ землю i все, що ║ на землi, з високостi, бо як би там не було, а прагне ж не холодних туманiв i не безпросвiтно┐ мокви - таки погожо┐ днини, а вiдтак долiв просторих, лiпоти й привiлля на долах. Правду каже: тут вони нiчим особливим не вiдрiзняються вiд тих, що за Широкою рiкою, та чогось i недоста║ ┐м, аби була повна радiсть на серцi. Може, рiки? Так ║ ж вона. Стiйбище хана Завергана гнiздиться над сипiм Онгулом, таким же замрiяним i тихоплинним, як i Бiла. Не встигла звикнути до Онгулу чи та рiка, що тече в землi ┐┐ роду-племенi й iмену║ться Бiлою, таки лiпша? Либонь що так. Голубих та синiх он скiльки на свiтi, а Бiла одна така. I хан-вiтець казав про те, i сивобородi кметi. А сивобородим не можна не вiрити - вони вiк звiкували, знають геть усi билини роду свого. Тож не дивно, що й ту, в якiй оповiда║ться, як наймогутнiша рiка землi утигурсько┐ бiлою стала, пам'ятають. |
|
|