"Сергей Синякин. Детский портрет на фоне счастливых и грустных времен" - читать интересную книгу автора

отделяющей аэродром от всего остального, и смотрели, как взлетают
истребители - маленькие пузатые серебристые рыбки. И еще мы смотрели, как
летчики тренируются на катапульте, установленной неподалеку от штаба. С
грохотом взрывались пороховые заряды, и пилотское кресло взлетало по
направляющим вверх. Наверное, перегрузки были значительными, но желание
попробовать этот полет в нас не умирало.
Однажды мы всей ордой забрели на полигон, когда шла его штурмовка. Было
страшно, потом нас ловили, и по полигону метались юркие "виллисы". Наверное,
было очень забавно смотреть, как мечутся среди мишеней-пирамидок маленькие
испуганные люди. Забавно и страшно. От таких выходок детей у родителей седые
волосы появляются раньше положенного срока.
Тогда мы этого не понимали. Порой не понимаем и сейчас.

Иногда в выходные дни мы выбирались в город Сольнок. Там мы всей семьей
отдыхали. В косы сестры Наташки были вплетены огромные газовые банты. Я в
своем одеянии и штанишках на помочах напоминал иностранца. Да мы и были
иностранцами в заграничной стране.
В Сольноке были бассейны, куда мы ходили купаться.
Один был с горячей сероводородной водой, от которой пахло тухлым мясом.
В нем обычно степенно сидели пожилые венгры. Некоторые и в голом виде читали
газеты.
Однажды один венгр в этом бассейне плеснул мне в лицо водой. Я
захлебнулся и долго кашлял и отплевывался. Венгр стоял рядом и обидно
смеялся. Странно, прошло уже много лет, а я все помню свою недоуменную
обиду. Этому существу нравилось обижать маленького человечка, каким был я.
По своему характеру он вполне мог служить в концлагере, этот нехороший
человек. А может, и служил. Все это было в пятьдесят седьмом году, мне было
четыре года, а со времени последней войны прошло всего тринадцать лет.
Человеку, который меня обидел, радуясь этому, как развлечению, было лет
сорок. Самое время отдохнуть от войны и забыть о том, что ты был эсэсовцем.
Он не забыл. Но это уже зависит от состояния души.
Второй бассейн казался неглубоким, и вода в нем запомнилась мне теплой.
Еще его называли малечником, потому что в нем в основном купалась ребятня.
Еще был огромный бассейн с изумрудной ледяной водой. В этом бассейне
купались редкие мужики.
Вот в малечнике я и утонул. Стоял, держась за железные поручни, и
глазел на окружающих. Потом поскользнулся и пошел на глубину. В глазах
закружились разноцветные пятна, а в ушах зазвенело. Я бы обязательно утонул,
ведь было мне тогда всего пять лет, но мое отсутствие заметила сестра и
вытащила меня, дав таким образом прожить еще сорок с лишним лет, да и это
время, как мне думается, не предел. Что-то ждет меня впереди, знать бы
только - что?

Отец уходил в отпуск, и мы отправлялись на его родину. Дед Василий и
баба Нюра жили на степной станции Панфилово, путь в которую лежал через
пограничный город Чоп и столицу нашей Родины Москву. Ах, Москва! Помню ГУМ.
"Все, кто потерялся, встречайтесь у фонтанов!" Изобилие игрушек. Автоматы, в
которых можно было купить сигареты, спички, конфеты или просто подушиться
одеколоном "Полет". Рестораны, в которых красиво и вкусно кормили. Зоопарк,
который зачаровывал изобилием животных и где можно было прокатиться в