"Сергей Синякин. Детский портрет на фоне счастливых и грустных времен" - читать интересную книгу автора

Сергеевич, скомпрометировавший себя разделением партии по промышленному и
сельскохозяйственному признаку и насаждением нероссийской культуры -
кукурузы, остался в памяти хулиганом, который стучал ботинком по трибуне
ООН.
Через двадцать лет, не успел дорогой Леонид Ильич огорчить советскую
милицию отменой праздничного концерта в ее день, а это оказалось неизбежным
вследствие его кончины, как история снова сделала зигзаг. Все, кто
беззаветно заглядывал дорогому и неповторимому в анальное отверстие, стали
наперебой кричать, что дух у эпохи застоя был крайне неприятным. А чего вы
еще хотели, заняв свое место за спиной у Генерального Секретаря? Кто вешал
ему ордена и медали на грудь? Почему вы теперь удивляетесь, что старый и
больной человек элементарно надорвался? Он же не штангист Василий Алексеев,
чтобы ставить рекорд за рекордом!
Но за эти вопросы могли еще, очень даже могли... Нет, лагерей на Колыме
уже почти не осталось, а вот психиатрических больниц закрытого типа было
построено немало. Чего удивительного, коли у всей страны был единый
диагноз - вялотекущая шизофрения! И началась она именно с зачеркивания
портретов в учебниках и замены страниц в энциклопедических словарях! Быть
может, она началась еще раньше - с того самого момента, когда мы начали
рушить памятники царям, и царским генералам, вся вина которых заключалась в
том, что они жили в эпоху царствования конкретного сатрапа. С каждым
разрушенным памятником отмирала частица народной души. В конце концов мы
превратились в Иванов, не помнящих собственного родства. У народа с
разорванной душой и дети рождаются калеками.

Тогда по малолетству я этого не осознавал.

Панфилово окружала степь.
В степи жили тарантулы и суслики. Суслики были забавны, а тарантулы -
зловещи. И тех и других мы выливали из норок. Для того чтобы вылить одного
тарантула, хватало ведра воды, для того чтобы вылить суслика, воды
требовалось куда больше. Мокрые суслики выглядели жалко. Да и посвистывали
они жалобно. Тарантулы смотрелись более достойно. Встав в боевую стойку,
тарантул разглядывал тебя внимательно цепочкой глаз. Рост противника
тарантула не путал, он защищался до последнего вздоха своих трахей. Чаще мы
их не выливали, а ловили на горошину из смолы, которая привязывалась к
нитке. Тарантул хватал смолу своими жвалами и прилипал к ней. Пойманных
тарантулов мы сажали в банку. Там они пожирали друг друга. Жестокая забава.
Сейчас бы я так не поступил. Сейчас мне жалко всех живых существ, даже
пауков и тараканов мне не хочется убивать. С возрастом приходит понимание
природы и жизни, исчезает неистребимая тяга к убийству, живущая в каждом
ребенке.
Семейными животными у нас были коты.
Мудрые и самостоятельные животные. И очень независимые. Коты жили в
нашем доме параллельно с людьми, интересы их с семейством Синякиных
пересекались лишь изредка - когда требовалось поесть или хотелось немного
ласки. Ночами начиналась их тайная жизнь, которая прорывалась в нашу
действительность дикими криками и звуками драк, доносившимися со двора.
Впрочем, дед всегда держал во дворе собак.
"Чтобы брехали", - говаривал дед.