"Сергей Синякин. Время Апокалипсиса" - читать интересную книгу автора

Все помолчали.
- И все-таки "россошинский феномен" мы до конца не понимаем, - сказал
наконец Кононыкин. - Я уже скольких людей опросил, а ясности нет. Все как в
тумане. Ясно одно, что-то здесь действительно происходило. И такое
происходило, что переворачивает все наши представления о живых и мертвых. Вы
как считаете, Никанор Гервасьевич?
Ворожейкин для солидности помолчал. Пауза она и есть пауза. Если
выдержана в нужное время и в нужном объеме.
- Я бы полагал, что правильнее было назвать происшедшее не
россошинским, а царицынским феноменом, - тонким своим голосом проговорил
он. - По имени области, на которой феномен имел место. Ведь, в сущности, что
такое Россошки? Малый населенный пункт, о! нем никто в мире не знает. Другое
дело - Царицын! Этот город на Волге известен всему прогрессивному
человечеству. Одна Царицынская битва прославила его на весь мир! Царицын
теперь знаменит не менее, чем, скажем, Розуэлл или гора Арарат. Но в целом я
с вами согласен: феномен требует комплексного изучения. Вчера я ходил к
силосной яме со своим биолокатором. Так зашкаливает, что рамка едва не
вырывается из рук. Чуть меньше фон на склоне Натальина холма. Я обнаружил
целую кучу захоронений, причем относятся они к самым разным эпохам. Но самое
интересное, бешеный фон наблюдается у здания поселковой администрации! Даже
больше, чем у силосной ямы. Чем это вызвано, я пока не берусь объяснить!
- И не объяснишь никогда, - мрачно пообещал отец Николай. - Мыслимое ли
дело, божественные помыслы объяснять? Ежели каждая тварь, на Земле живущая,
возьмет на себя храбрость Бога разъяснять, что ж тогда содеется?
- При чем тут Бог? - возмутился Кононыкин. - Привыкли, чуть что
случится, все божественными помыслами объяснять. Феномен есть, но он скорее
природное явление, которое нужно правильно изучать и давать ему необходимые
научные оценки. Чтобы наш православный Господь да за каких-то фашистов
радел?
- Господь, он гадов не любит, - согласился отец Николай и замер с
полуоткрытым от удивления ртом.. - Но если это не он, то кто же?
Ответ сам проистекал из вопроса, но Кононыкин и Ворожейкин деликатно
промолчали. Лишь переглянулись меж собой со странными улыбочками, словно вот
сейчас прямо на их глазах отец Николай впал в белую горячку и принялся
ловить на своей рясе зеленых и веселых чертиков.
- Ладно, - мрачно сказал отец Николай, перехватив их взгляды. - Замнем
для ясности. Как говорится у Исайи, "ждал правды, и вот - вопль!".
- А почему твой биолокатор в администрации зашкаливает? - удивился
вдруг Кононыкин. - Ну, я понимаю, некротическое излучение там, черная
биолокация, администрация-то при чем?
- Не знаю, - с сомнением пожал плечами Ворожей-кин. - Что-то там есть,
конечно. Но что? После войны в том доме комендатура лагеря была. Потом
поселковый Совет. Ну а когда Советскую власть разогнали, администрация
поселилась. Тот же поселковый Совет, только вид сбоку.
- А я знаю, - сказал с легкой запинкой Кононыкин. Уши его побледнели,
кончик носа был красным, и это значило, что Дима созрел для научных
обобщений. - Там, наверное, пленных расстреливали. Я читал в газете, что
где-то на Енисее райотдел милиции подмыло. А в подполе того райотдела второе
кладбище обнаружилось. Тайное. И чуть ли не в два раза больше основного.
Такие дела'. В "Енисейском демократе" заметка была. Поэтому и фон такой