"Сергей Синякин. Феникс (Повесть)" - читать интересную книгу автора

такие... роговые. - Сиплый торопился реабилитироваться и потому частил,
проглатывая окончания слов. - Была бы у нас, как у ментов, машинка такая -
рр-раз и патретик готов, я бы враз его срисовал. Он Лахудренка мочканул,
гадом буду, некому больше, не успел бы другой, его бы лялька, которая к
Лахудренку мочалиться приехала, застукала бы.
Захар задумчиво почесал висок. В словах Сиплого резон был, проверить
этот след стоило. Не то чтобы за Лахудренка отомстить, это для пацанов все
игры в гусаров. А вот посмотреть, кто за мокрухой стоит и нет ли за этим
опасности всему обществу, было просто необходимо.
- Машинка, говоришь? - усмехнулся он. - Будет тебе машинка. И менты
будут за технарей!
Через полчаса пацаны уже отвезли Сиплого в ментовку как возможного
свидетеля, горящего помочь органам в раскрытии тяжкого преступления, а еще
через пару часов Захар внимательно рассматривал портрет предполагаемого
преступника. Если Сиплый не облажался, то портрет действительно мог привести
к убийце. Не ментов, тем еще топтать и топтать, связи Лахудренка
отрабатывая. А Захар точно знал, что саратовские связи Лахудренка здесь ни
при чем, и потому время на их проверку не тратил, а просто сказал Кальмаю с
"Комбайна", и тот поставил под ружье двести огольцов, которым раздали
отксеренные фотороботы и выставили на всех перекрестках пасти проходящие
машины, особенно мятые "жигули" белого цвета. И приз им выставили такой, что
можно не сомневаться - поссать лишний раз не побегут, на дорогу будут
зырить.
И все правильно было сделано. Уже к вечеру "жигуленок" с лысым
прояснили, и братва этого лысого водилу прихватила в проулочке без лишнего
шума и понта. А обшмонав, обнаружила у него "макара" с двумя обоймами,
заликовала и вышла на Захара. Тот даже прослезился: лучше ментов пацаны
работали, куда там легавке, только зубами завистливо щелкать! "Порадовали,
бля буду, стари-ка, порадовали! А пацану тому, кто машину засек, без обману
новенькую "Яву" - бери, пацан, помни, что такое воровское счастье да
воровское крепкое слово!"
Сам Захар заботы отложил на потом, дождался, когда убийцу привезут в
цыганский дом у церкви "Три Спасителя", что под Лысой горой, и сам туда
отправился. Не любопытства для, дела воровского ради!
Автолюбителя этого гребаного посадили в подвал, а ромалэ Петрик сразу
снял всю семью и поехал в гости к родственникам в Жирновск под Волгоградом.
Если что, так хрен укусите, господа менты, не было его дома, откуда
уважаемому ромалэ знать, кто в его отсутствие в доме хозяйничает!
Убийца Лахудренка был тусклым и захезанным, как рядовой инженер с
резинотехнического завода, только глаза его волчье блестели и левая скула
дергалась.
- За что? - взял быка за рога Захар, мельком просмотрев потрепанный
паспорт, по которому убийца значился Михасенко Геннадием Петровичем,
приехавшим в Саратов из города Бугульмы. Обращать внимание на паспорт не
стоило, Захар сам мог нарисовать таких ксив не , один десяток, благо что
ширмачей под рукой хватало. - Ничего больше не надо. Ни кто ты. Ни где ты
живешь. Ничего не надо. Без мучений, сука, скажи: за что и кто заказал?
Только этот самый Михасенко гордым, паскуда, оказался. Плюнул Захару в
морду - к счастью, не попал. В другой раз Захар тут же приказал бы забить
ему хавало с з двух сторон гвоздями, а здесь лишь утереться пришлось и